— Ja, ja, Kroaten, Kroatia im meiner Herz! (Да, да, хорваты, «Хорватия в моем сердце» — лозунг уcташей).
Меняла обрадовался, дал знак своим приблизиться, нас окружила возбужденная толпа, из повторяющихся восклицаний Montenegri! Banditi! Мы наконец сообразили, что по одежде особенно по шапке, нас приняли за Черногорцев в стиле «Kacula lа pyrozok negru» (рум. шапка пирожком черная). Те совершали свои набеги на менял, и под предлогом обменять доллары на кроны, отнимали у них честно заработанные деньги.
Дмитро Корчинский
Ночевали мы на полу школьного спортзала. Кроме нас там было еще около сотни молодых католиков, преимущественно поляки, несколько испанцев и бельгийцев.
Все они почему-то побаивались нас и это было неплохо, поскольку давало возможность трусить их на еду.
Настал Новый год. Вся Прага покрылась битым стеклом от бутылок из-под шампанского. Проснувшись первого января, я вспомнил, что сегодня день смерти Бандеры. Организатором нашей поездки был один очень способный восемнадцатилетний мошенник, который выдавал себя то за греко-католического священника, то за монаха-доминиканца. Я назначил его служить молебен в память по Степану в зале на втором этаже. Я обошел всю школу и согнал на молебен всех, кто там был. Я построил их и провозгласил самую длинную в своей жизни речь по-английски.
This is service about Bandera — the lider of Ukrainian nationalist and all progreіssive people.
К моему удивлению все они дисциплинированно отстояли сорок минут молебна. Ни один поляк не решился сбежать. И тогда я осознал наши перспективы.
В конце 1990 г. в день Великой Октябрьской Социалистической Революции демократическая общественность решила воспрепятствовать коммунистической демонстрации на Крещатике.
Накануне вечером большая толпа собралась на площади Октябрьской Революции в Киеве для того, чтобы стоять всю ночь, поскольку утром нас не пустило бы туда оцепление милиции.
Рано утром в подземном переходе под площадью случилось столкновение между милицейским полковником Григорьевым и депутатом Верховного Совета Степаном Хмарой. Я с несколькими своими хлопцами бросился в стычку. Образовалась толпа из наших и переодетых в гражданское курсантов школы милиции, которые действовали крайне неорганизованно. Я схватил полковника Григорьева сзади, рядом со мною оказался депутат Хмара, который на зековский манер пинал полковника ногами, сохраняя при этом отстраненное выражение лица (сбоку ничего не было заметно). Тем временем у полковника вытащили пистолет и радиостанцию и вывели его на поверхность. Пистолет, правда, всё-таки возвратили набежавшим представителям власти, а радиостанцию мы спрятали.