Амелия сделала глубокий вдох. Я могла слышать прямо в ее мозгу, что ей было страшно допустить нас ту область своей жизни, которую она собиралась нам сейчас открыть.
— Я, ну, это… Я пошла поговорить с папой по поводу восстановления кровли. Теперь у нас такая же синяя крыша, как у половины домов вокруг.
Голубой пластик, который покрывал поврежденные крыши, был новой нормой в Нью-Орлеане.
Это был первый случай, когда Амелия упомянула о своей семье при мне более, чем в самом общем виде. Я узнала гораздо больше из ее мыслей, чем из рассказа, и нужно было быть очень осторожной, чтобы не смешивать эти два источника в разговоре. Я могла увидеть образ ее отца в ее голове, и смесь любви и обиды в ее мыслях создавало полную мешанину.
— Твой отец собирается отремонтировать твой дом? — спросил Куинн небрежно.
Он копался в Tupperware’вской коробочке, в которой я хранила любые печеньки, которым случалось гостить у меня — они были не частым явлением, поскольку у меня есть тенденция толстеть, когда в доме есть сладости. У Амелии не было такой проблемы, она держала в коробочке несколько видов печенья Keebler, которыми и предложила Куинну себя побаловать.
Амелия кивнула. Казалось, она была очарованна мехом Боба гораздо в большей степени, чем до этого момента.
— Да, он направил туда бригаду рабочих, — сказала она.
Это было новостью для меня.
— Хм, и кто твой отец? — спросил Куинн, придерживаясь той же прямолинейной стратегии. До сих пор это работало на него.
Амелия выпрямилась на кухонном стуле, и Боб поднял голову в знак протеста.
— Копли Кармайкл, — пробормотала она.
Мы оба замолчали в шоке. Через минуту она взглянула на нас.
— Ну и что? — сказала она. — Да, он известен. Да, богат. И что с того?
— У вас разные фамилии? — спросила я.
— У меня фамилия матери. Мне надоело, что люди сторонятся меня, — сказала Амелия многозначительно.
Куинн и я обменялись взглядами. Копли Кармайкл. Это было известное имя в штате Луизиана. Он запускал свои пальцы во все финансовые пироги, до которых мог дотянуться, и пальцы эти были довольно грязными. Но он был старомодным махинатором-человеком: никакой дымок сверхъестественности не клубился вокруг Копли Кармайкла.
— Он знает, что ты ведьма? — спросила я.
— Он не поверил бы мне ни на минуту, — заявила Амелия, и в голосе ее прозвучало разочарование и безнадежность. — Он думает, что я обманываю немногочисленных ненормальных, обвешиваю какой-то жутью непонятную горстку народу и вообще занимаюсь мелким шарлатанством, чтобы своим выдрючиванием разочаровать его. Он не верил бы и в вампиров, если бы не встречал их снова и снова.