Цинтия встала первой. Долго мылась за ширмой, тихонько напевая. Потом сразу смолкла, вытаращив глаза. Бросившись к Фанфану, только что уснувшему снова, стала его трясти:
- Что там у тебя?
- Что? Где? - удивленно вскрикнул он, потом притянул к себе ногу, взглянул на нее, словно видел впервые в жизни, и зевнул:
- Ну, это моя татуировка!
- Что она означает?
- Тс-с! - подмигнул он. - Это тайна! Мне это сделали сразу после рождения, и брат Анже - мой крестный - говорил, что это масонский знак, по которому меня в один прекрасный день узнают.
- Узнает кто?
- Ну, я не знаю.
Цинтия, все ещё нагая, думать забыв об одевании, смотрела на Фанфана с каким-то ужасом. В голове у неё носились обрывки мыслей - но ещё не обдумав всего, она пришла к выводу, что заманила Фанфана в ловушку! Кто мог знать, что затеет герцог Шартрский после того, как она так по-дурацки проболталась об истории с татуировками? Теперь она понимала, что в её словах тогда было ужасным одно - что метку герцога Луи носят только его кровные дети! Если герцог Шартрский эти слова запомнил и обдумал, и если занялся поисками (а Цинтия уже не сомневалась, что он так и сделал), то наверняка знал, что он сам, не имевший татуировки, был сочтен своим отцом второразрядным потомком - со всеми из этого вытекающими последствиями! Что же предпримет герцог? Будет искать детей герцогской крови! Возможно, захочет от них избавиться, чтобы его наследственные права никем не могли быть оспорены! И достаточно ему увидеть ногу Фанфана - сразу поймет, в чем дело. Бриссо когда-то точно описала татуировку, которая была на ступне герцога Луи - и у Фанфана точно такая же и даже на том же месте та же деталь, бывшая масонской эмблемой герцога Луи! Но, подумала Цинтия, не может же герцог разглядывать ноги молодых людей во всей Франции! Конечно! Только вот один из этих молодцов, единственный, у кого эта татуировка была, именно он был здесь и через три дня должен был встретиться с герцогом (если тот, конечно, сдержит свое слово), и значит, что в один прекрасный день, рано или поздно, через месяц или через год, случайно или на смотре в армии, если Фанфан снова решит в неё вступить, или от того, что Фанфан когда-нибудь проболтается - просто невозможно, чтобы герцогу Шартрскому не донесли о такой диковинке!