- Я узнала от дядюшки, что не имею права, - она даже отодвинулась. И закусила губу - так захотелось заплакать.
- Но как же мне хотелось сделать это снова! И теперь так хочется!
- Мне тоже!
- Но вы...но у вас невеста, милый!
"- Ах, черт, что я могу ответить? - подумал Фанфан. - "Ничего!"
К томе же это было невозможно, поскольку Анжела, едва договорив слово "милый", которым закончила свою отчаянную фразу, уже прижала свои губы к его рту! Потом, когда сладкие минуты миновали, опять расплакалась:
- Ах, милый, милый, это невозможно! Вы любите свою невесту? Или нет?
- Ну да, я её люблю! Но и вас тоже, Анжела!
- Так же?
- Нет, совсем иначе!
Господи Боже, раз уж Фанфан так страдал, потеряв свою возлюбленную Летицию, нужно ли было терзаться и тем, что в этой ужасной ситуации не посметь воспользоваться целебным бальзамом? Сказав себе так, Фанфан решил, что это верный ответ на угрызения совести, ответ честный, достойный, одним словом, окончательный. Такого же мнения была и Анжела, которая после очередных наслаждений сказала:
- Как хорошо, что я могу тебя утешить, мой милый, моя любовь! Теперь я знаю, ты уже не так несчастен!
- Гораздо меньше! - признал Тюльпан.
Потом Анжела, утешив его ещё раз, вдруг заявила:
- Но как же я была глупа!
- Почему?
- Что не пила портвейн!
- Но ведь сегодня он тебе был ни к чему!
- Нет, но пойми, как я была напряжена и чего стоило переломить это напряжение!
И тут же, покраснев, признала:
- Ну, а потом все получилось само собой!
А когда Фанфан тихонько покидал комнату - хотя, конечно, их темпераментные утехи давно уже разбудили Эверетта Покса - Анжела шепнула ему на ухо:
- Если ты меня любишь, забудь слова, которым научился в Чик Лейн!
Эти занятия продолжались потом каждую ночь три недели подряд, иногда с дополнениями после обеда, и достигли больших успехов в применении оборотов как словесных, так и телесных.
Анжела была от Тюльпана без ума, а Тюльпан растерянно осознавал, как его чувство к Анжеле все растет и перерастает в любовь! Теперь Анжела была единственным светом его очей, он не мог ею досыта насладиться и каждую ночь открывал все новые достоинства, все большее очарование и прелесть. И, кроме всего прочего, обожал её за оставшуюся в ней врожденную стыдливость, которую той приходилось еженощно превозмогать, и за почтение к Летиции его невесте!
Конечно, мы не можем утверждать наверняка, но можем предположить, что Невью - Шартр остался бы до конца жизни в "Проспект оф Уитби" и даже стал его хозяином (женившись на Анжеле), что мог совсем забыть Летицию и смириться с новым поворотом своей судьбы - если бы рука судьбы не заставила его вновь стать Фанфаном-Тюльпаном и отправиться по свету в поисках Летиции и самого себя.