- Хороший врач?
- Лучший в Париже!
И мадам де Делай назвала имя одного из тех трех академиков, о которых история умалчивает, но которое она, естественно, знала. Он же несколько лет назад лечил и Монсиньора от неожиданного пинка венериной ножки!
- Мое почтение, монсиньор! - мадам де Делай направилась к дверям тяжелым шагом, похожим, как заметил Монсиньор, на поступь гвардейца.
- Мое почтение, мадам! - ответил он, едва ли не бегом догнав её, чтобы проводить. На лестнице ждал кучер с фонарем.
- Отвези мадам баронессу домой! - приказал герцог.
- Баронессу? - мадам де Делай сверкнула на него взглядом снизу вверх, поскольку уже спустилась на несколько ступенек. - Но я не баронесса!
- Но когда-то это с вами должно же было случиться! - с очаровательной улыбкой заявил монсиньор и извиняющимся тоном добавил:
- Простите мне, мадам, что привел под ваш кров овечку, которая совсем не была белой!
- Ах, мсье, - ответила дама, которая в растерянности могла сказать что угодно, и сказала вот что:
- Дева Мария несмотря ни на что так и осталась Девой!
Баронесса! Теперь мадам де Делай не знала, то ли навсегда перестать уважать этого старого развратника, то ли испытать к нему вечную признательность.
* * *
- Ах, если бы ты хоть не назвала здешний адрес этой инквизиторше! выговаривал герцог Жанне, которая сидя в постели, приходила в себя с бутылкой шампанского в руке. - Хорошо же я теперь выгляжу!
- А что если бы я назвала свой? - возразила Жанна. - Чтобы она отвезла домой мадемуазель Ланж и обнаружила там семейство Рансонов, увидев живьем всех мертвецов, которыми вы меня наградили?
"- Боюсь, и в самом деле, - подумал про себя герцог, придется, дабы сохранить репутацию, просить короля сделать её баронессой!"
Потом повисла долгая пауза. Жанна задумчиво допила свою бутылку шампанского. Герцог, не менее задумчиво, свою. Потом взглянули друг на друга.
- Уже три месяца, - сказала Жанна, и выглядела так, как чувствовала себя в эти минуты: спокойно, юнно, мирно, удивленно вслушиваясь, как в ней пульсирует чужая жизнь. И монсиньор испытывал нечто подобное, раз на лице его появилась задорная и нежная улыбка.
- Еще один, которого придется татуировать! - воскликнул он.
* * *
Последующие месяцы Жанна неизбежно чувствовала себя весьма неспокойно. Если после известия о беременности месячные все же исчезли, вид её тела долго не менялся. И в ноябре, на пятом месяце, выглядела почти также, как и раньше, хотя и с помощью платьев с кринолином. Герцог, хотя и помнивший одну из своих племянниц, которая была беременна не меньше шести месяцев, пока это стало заметно, порою все же в шутку спрашивал, будет ли кого татуировать. Жанна боялась, что ребенок будет крохотным, и мать наконец сводила её к знаменитой акушерке, обитавшей неподалеку от Бастилии. Старуха осмотрела Жанну, подтвердила срок беременности и сказала, что бояться нечего - с такими случаями она уже встречалась. И даже рассказала об одной девице в их квартале, которая родила совсем одна в своей комнате, причем родители так ничего и не заметили!