– Я ее не знаю, – ответила Айгюн.
– Водители, которые работают с вашим отцом?
– Не всех. Но Сергея и Рината я знаю.
– Вы бывали на работе вашего отца?
– Два раза. Один раз просто заехала вместе с ним. И второй раз, когда смотрела кабинет Бахруза.
– Понравился?
– Не очень. Он там, по-моему, не работает, а валяет дурака. Я маме так и сказала. Нельзя быть вице-президентом такой большой компании и сидеть в таком кабинете вместо мебели. Нужно работать, а у него стол идеально чистый.
Эдгар улыбнулся. Дронго сумел сдержать улыбку.
– А у вашего дяди Вугара вы были?
– Нет. К нему я не заходила.
– Могу я задать вам уже «взрослые вопросы»? – уточнил Дронго.
– Раз спрашиваете, значит, хотите задать. Задавайте. Мне уже двадцать два, значит, даже по европейским понятиям я совершеннолетняя. Там совершеннолетие часто наступает с двадцати одного года. Чтобы вас пускали в бар и разрешили вам продавать пиво. Поэтому я считаюсь взрослой, даже по их законам.
– В таком случае скажите, что вы слышали о своем отце? Я имею в виду и негативное, и положительное.
– Положительного сколько угодно. Негативного ничего, – сразу ответила Айгюн.
– Что именно из положительного?
– Что он один из самых богатых людей в России, о чем я тоже догадывалась. Что он владелец крупнейшей строительной компании. Умный, красивый, богатый. И женат только одним браком. Говорят, что олигархи любят заводить себе новых жен, но мой папа оказался не таким. Хотя фотографы все время щелкают его с какими-то длинноногими девицами.
– Вас это обижало?
– Скорее забавляло на первых порах. Потом раздражало. Разве можно писать про семейного человека, что он отдыхает на каком-то острове с двумя девицами из эскорт-сопровождения, тогда как он поехал в эту страну по делу, и никаких девиц рядом не было. А однажды написали, что он прилетел в Севилью с молодой девушкой. А этой девушкой была я, его дочь. Вот и верь после этого журналистам.
– И больше ничего не писали?
– Не нужно делать из меня дурочку. О чем именно вы хотите узнать? О Лиане? О ней тоже писали и даже публиковали ее фотографию. Вспомнили ее мужа, который работает в кабинете министров. Кажется, он там заместитель начальника аппарата. Очень большой человек. И его фотографию тоже поместили на обложке. Правда, немецкого издания, но все равно неприятно.
– Вы говорили об этом отцу?
– Нет. Говорила только маме. Если честно, то я не понимаю ваши вопросы. Какое отношение имеют его снимки с Лианой к смерти нашей собаки?
– Очевидно, имеют, если я вас об этом спрашиваю, – сухо сказал Дронго, – вам никто не угрожал, когда вы учились в Швейцарии? Может, вы замечали каких-то непонятных людей, которые появлялись вокруг вашего дома?