Слон поглядел на Блэксли, а когда тот кивнул, вразвалку подошел к ней и положил хобот ей на колени. Она почесала у него за ушами, и он блаженно застонал.
— Покажи даме, как ты пишешь, — распорядился Блэксли. — Принеси принадлежности из моей комнаты.
Наполеон выждал, пока она не почесала особенно зудящее местечко, а затем выплыл из приемной и почти сразу возвратился, неся несколько листов плотной белой бумаги и большущий карандаш. Положив лист перед миссис ван Фогель, он изящно придавил его передней ногой, ухватил карандаш «пальцем», завершающим хобот, и вывел кривыми заглавными буквами: «Я ВАС ЛЮБЛЮ».
— Дусик! — Миссис ван Фогель упала на колени и обняла его за шею. — Я его беру! Сколько?
— Наполеон входит в серию из шести особей, — осторожно сказал Блэксли. — Вы предпочтете быть владелицей единственной модели или остальные можно продать?
— Ах, мне все равно! Мне нужен Наппи! А что, если я напишу ему записочку?
— Разумеется, миссис ван Фогель. Только печатными буквами покрупнее и самые обиходные слова. Наполеон знает их практически все. Его цена, как одного из серии, триста пятьдесят тысяч долларов. В эту сумму входит пятилетняя оплата услуг его ветеринара.
— Выпиши джентльмену чек, Бронси, — бросила она через плечо.
— Но, Марта…
— Не нуди, Бронси! — Она нагнулась к слонику и начала выводить печатные буквы, даже не обернувшись, когда вошел доктор Каргру в белом халате и белой шапочке. От него веяло знобящим холодом. После небрежного рукопожатия он сунул в рот сигарету и сел. Блэксли объяснил суть дела.
Каргру мотнул головой — физически невозможно.
Ван Фогель встал.
— Очевидно, — произнес он высокомерно, — мне следует обратиться в лабораторию Новожизни. Я прибыл сюда, потому что мы финансово заинтересованы в этой фирме, а я наивно поверил вашей рекламе.
— Сядьте, юноша! — прикрикнул Каргру. — Обращайтесь к этим косоруким идиотам, если вам так хочется. Но предупреждаю: они крылья и у кузнечика не вырастят. И сперва послушайте меня. Мы можем вырастить что угодно, и оно будет жить. Я могу создать для вас живое нечто — животным я его не называю — точь-в-точь, как этот стол. Оно будет абсолютно бесполезным, но живым. Будет поглощать пищу, пользоваться химической энергией, выбрасывать экскременты и проявлять раздражимость. Но это была бы дурацкая затея. Стол и животные существуют в разных планах. Их функции различны, а потому они различаются формой. Сделать для вас крылатую лошадь я могу…
— Но вы же только что сказали, что не можете…
— Не перебивайте. Я могу сделать крылатую лошадь, точно такую, как на иллюстрациях к сказкам. Если вы заплатите, мы ее сделаем, мы же коммерческое предприятие. Но летать она не будет.