- Что же. Знаете, я согласен. Приезжайте завтра по этому адресу. - Влад вырвал листок бумаги из записной книжки, и написал на нем. - Мы остановились с женой на лето в домике, отдохнуть. От «МКАДа» пять минут езды. Правда, сами знаете, что по нему часа два. - Генерал слегка улыбнулся. - Приезжайте с утра, я вам все расскажу. Там я буду еще девять дней, так что я думаю, уложимся в срок. А сейчас простите мне надо ехать по делам. - Ростов допил кофе, и, попрощавшись с писателем, вышел из ресторана.
Остап вышел из такси. В руках к него был чемоданчик. На плечах все тот е плащ. Достав из кармана листок бумаги оставленной генералом, он внимательно прочитал адрес, и сравнил с тем, что был на доме. Убедившись, что это то место, Остап нажал кнопку на домофон. Через минуту калитку открыл швейцар. - Вас ждут господин Леонтьев. - Швейцар приветливо улыбался, пропуская гостя. Первое, что заметил Остап, это небольшой, аккуратный, выполненный в стиле барокко дом. Красивый сад огораживал с двух сторон, выложенную камнем тропку. Еще один швейцар открыл писателю дверь в дом. Леонтьев зашел внутрь, окидывая помещение взглядом человека знающего толк в искусстве.
- Вам нравится? - На встречу вышел Влад.
- Еще бы. Редко встречаю, столь хороший дизайн. Его явно делал человек со вкусом.
Генерал в ответ лишь слегка улыбнулся. - Прошу вас в гостиную. Прямо сейчас и начнем.
Господа расселись в старинных кожаных креслах. Остап разложил на столике бумаги, раскрыл ноутбук, приготовившись к рассказам генерала.
- Чай, кофе, коньяк или виски? - Над писателем склонился швейцар.
- Если можно, то кофе. - Ответил Остап.
- А мне виски наведи, как я люблю. - Добавил ростов.
- О чем сегодня вы расскажете мне? - Любопытно спросил писатель.
- Вы готовы? - Полюбопытствовал генерал. - Рассказ будет не коротким, а порой не приятным. Все-таки «Зона отчуждения». Я начну по порядку. С того момента, с которого закрутилась вся эта история.
Глава 1.
Эти степи помнят многое. Славные подвиги Рюриковичей и нашествие орды, рубань вольных казаков с ляхами, славные батальоны Петра и смерть концлагерей, предательство и крамолу, расцветы и закаты империй. Не раз их освещало зарево войны. Много смерти и ужасов помнят эти степи. Но всегда выжигаемые огнем войны они возрождались. Выжженные и поникшие травы, рано или поздно сменяли цветущие поля. Но не сейчас. Уже восемь лет как луга не расцветали яркими цветами. Уже восемь лет как тут не было слышно пения соловья. Уже семь лет как ад открыл свои врата, и пламенное дыхание его, обжигало землю. Помню, как по новостям в тот день вкратце сказали, что на чернобыльской станции произошла авария, но не больше. Над миром нависла угроза, которую он ни когда не видел, а мы лишь жадно поглощали пиво в тот жаркий весенний день, и веселились в клубе. Я и не представлял тогда, что меня ждет через пару лет, какие испытания рухнут на меня.