7 августа из Кафурро пришли в Розаку, а на другой день шли пустынными полями, долинами и горными склонами, однообразно поросшими грубой травой. Утро было серое, нависшие тучи грозили дождем, холодный ветер дул нам навстречу и пронизывал насквозь. Длинной вереницей пробирались мы вдоль цепи высоких гор, когда, наконец, пошел частый и мелкий дождь, окончательно приведший в оцепенение людей паши. Наш арьергард, заметив, что иные падают уже замертво, сделал привал, и капитан Нельсон отрядил своих людей поскорее набрать топлива и разводить костры. Многие из замерзающих уже не в силах были дотащиться до огней, занзибарцы подбирали их совсем окоченевшими, приносили к кострам, оттирали руками и таким образом приводили в чувство. Однако пятеро успели умереть от холода, прежде чем сбившийся с ног арьергард мог до них добраться. Передовой отряд колонны, ушедший на 8 км дальше арьергарда, тем временем, ничего не подозревая, спешил укрыться в банановых рощах бассейна Утенги. Все мы знали, что египтяне и их челядь непременно отстанут по дороге, километра на два будут итти позади носильщиков, которые, со своей стороны, продолжительным опытом убедились, что самое лучшее дело как можно скорее притти на место и сложить вьюки.
10 августа вышли из Утенги, перевалили через две горные цепи и, спустившись на 250 м, очутились в узком бассейне, в верховьях озера Уриги. Перейдя через прежнее его русло, мы направились вдоль восточного берега и расположились лагерем против такого места, где озеро было шириной не более одного километра. Тут мы закололи девять голов скота на мясные порции и затопили в озере два ящика патронов Ремингтона. Еще прежде того мы понемногу расставались с разными редкостями, вынесенными из лесных пределов, и бросали по дороге все, без чего можно было обойтись. Наконец, пришлось бросать и боевые припасы, чтобы тащить на руках больных беглецов из Экваториальной провинции.
11 августа окончательно покинули область Карагуэ и благодаря лестной рекомендации со стороны короля Ндагары нас очень хорошо приняли в области Ихангиро. Провожая от одной деревни до другой, нас привели в селение Кавари, и тут настал конец нашего привольного житья: начиная отсюда, каждое зерно кукурузы и каждый банан нам пришлось покупать или выменивать. От берегов Альберта-Ньянцы вплоть до первого важного округа в Ихангиро, т. е. на протяжении тысячи километров, экспедицию все время кормили безвозмездно и притом очень щедро. От Кавари выдавать пришлось на каждого мужчину, женщину и ребенка известное количество бус стеклянных и фарфоровых, красных, белых, голубых и иных цветов для того, чтобы с помощью этого ходового товара каждый член экспедиции мог себе выменивать какую угодно пищу. Людям, способным съедать в один день пять суточных порций провизии, было бы неосторожно выдавать сразу больше, чем на пять дней бус. Если бы мы выдали сразу по- одному месячному запасу бус на каждого человека, это составило бы немалое облегчение для наших несчастных, измученных носильщиков и, пожалуй, могло бы продлить жизнь некоторым хворым, потому что тогда можно бы положить их в гамаки и тоже нести на руках. Но тогда девять десятых наших молодцов закупили бы на свой пай немного кукурузы, а остальные средства потратили бы на приобретение пива, кур, коз, так что через десять дней они опять приступили бы ко мне с просьбой дать им еще запас бус или тканей, и экспедиция вскоре совсем обнищала бы и не могла итти вперед.