– Ну хватит, – мягко сказал Борис, поднимаясь, – у нас есть еще невыполненные обязательства. И давайте оставим все разговоры до более подходящего времени. Сейчас нам нужно скорее удирать, пока эта анархистская шушера не опомнилась…
– Как хотите, а дальше не поеду, барин! – Возчик повернулся, мрачно взглянул на Сержа из-под картуза.
– Я добавлю!
– Да сколько хочешь, барин, добавляй – не поеду! Здесь архангелы под каждым кустом сидят, караулят…
– Архангелы? – удивленно проговорила Сашенька, опустив воротник полушубка. – Какие архангелы?
– Это он гепеушников так называет! – пояснил Борис.
– Во-во! – подтвердил крестьянин. – Они самые. А мне в тюрьму ихнюю не охота и на тот свет тем паче! Стрельнут – и каюк, а мне, господа товарищи, семью кормить надо!
Слово «семью» он произнес с ударением на первый слог, и от этого почему-то стало ясно, что уговоры бесполезны.
– Нет так нет! – решительно проговорил Серж, спрыгивая с телеги и помогая Агнии Львовне. – Дальше пойдем пешком!
Возчик развернул телегу, хлестнул лошадь и покатил прочь.
– Пешком? – Борис растерянно огляделся. – До финской границы еще километров пятнадцать, женщины столько не пройдут. Нести их на себе? Мы потеряем очень много времени, а здесь и правда полно гепеушников… Неужели все зря? Неужели мы зря проделали весь этот путь? Неужели зря погибла Мари?
– Не нужно паниковать раньше времени! – остановил его Серж. – Идем вон по той тропе, к берегу…
Вырвавшись из анархистской коммуны, отряд добрался до Петрограда. Здесь, в домике Неонилы Дмитриевны, они провели несколько дней. Серж куда-то уходил, с кем-то встречался и наконец сообщил, что идти через границу прежним окном нельзя, их там караулят, так что придется переходить через финскую границу возле Белоострова.
– Оно и ближе, – заключил Серж свое сообщение. – Не придется ехать поездом, значит, меньше возможности засветиться. Тем более что теперь мы идем с грузом, да еще и двойным! – И он выразительно взглянул на Агнию Львовну.
Дело в том, что Сашенька сразу же сказала, что ни за что не оставит свою родственницу в России.
– Я не могу оставить здесь тетю! Она – единственный оставшийся у меня близкий человек… она так много для меня сделала… неужели она останется в этом аду?
Борис поддержал девушку, и Серж в конце концов махнул рукой и согласился, сказав, что в таких обстоятельствах не может гарантировать успех перехода.
Профессора Ртищева оставили у вдовы, она заверила Саенко, что тут он будет в полной холе и безопасности. Прощаясь, вдова так обнимала Пантелея и лила такие слезы, что Борис всю дорогу посмеивался и грозил рассказать все дебелой мадам Иветте.