– Дядя, дай копеечку! – раздался рядом с Борисом тонкий детский голос.
Рядом с ним крутился чумазый мальчишка-беспризорник. Стрельнув по сторонам цепким вороватым взглядом, он повторил, на этот раз наглым хрипловатым голосом:
– Дядя, дай лимон!
– Какой еще лимон? – удивленно переспросил Ордынцев. – Зачем тебе лимон?
– Известно зачем – на курево! – Мальчишка искоса посмотрел на Бориса, прищурив левый глаз.
– Лимон – на курево?
– Лимон не знаешь? Мильон рублей! – И мальчишка, кривляясь, запел: – «Ах, лимончики, мои червончики! Где вы растете и в каком саду?!»
Борис понял, что допустил непростительную ошибку: забыл, что в России лимонами называют миллионы обесценившихся рублей…
– Барин, дай лимон! – повторил беспризорник, понизив голос и глядя на Бориса с угрозой.
– Какой я тебе барин? – отозвался Борис, тоже невольно понизив голос.
– Известно какой! – процедил мальчишка, оттопырив губу. – Барин – белая кость, голубая задница! Ух, сколько мы таких в девятнадцатом порезали! Уж попили вы нашей кровушки, теперь нам очередь пришла! Дай лимон, а то заору!
– Что ты врешь? – зашипел Борис, пригнувшись и попытавшись схватить мальчишку за ухо. – Никакой я не барин, а командированный служащий!
– Это ты в чеке расскажешь, какой ты командированный! – выкрикнул мальчишка, ловко уворачиваясь. – А только я вижу, что ты есть барин и шпиён! Вон у тебя какие руки чистые, разве ж у пролетария такие бывают? Последний раз тебе говорю – дай лимон, а то патруля крикну!
– Патруля, говоришь? – спросил появившийся рядом Саенко, ухватив беспризорника за вихор и рванув на себя. – Я щас сам тебя, паразита, патрулям сдам! По тебе, гаденышу, детприемник давно плачет! Небось только что из колонии сбежал? Щас тебя быстро обратно оприходуем! Будешь знать, как к ответственному товарищу цепляться!
– Ой, дяденька, отпусти! – заверещал мальчишка прежним тоненьким, жалобным голоском. – Я больше не буду! Тамбовские мы, у нас там голодуха, папка на Гражданской голову сложил, мамка с голоду померла, вот и ищу, где бы хлебца перехватить!
В ту же секунду беспризорник рванулся, оставив в руке Саенко клок волос, поднырнул и скрылся в вокзальной толпе.
– Осторожненько надо, Борис Андреич! – опасливо пробормотал Саенко, переглянувшись с Борисом. – Ох и подлый же народ эти беспризорники! Просто житья от них нет! Как бы шкет этот неприятностей не накликал…
Саенко словно в воду глядел.
Не успел улепетнуть беспризорник, как на плечо Бориса легла тяжелая рука.
– Попрошу документы! – раздался за спиной у него суровый окрик.
Борис обернулся и увидел на перроне невысокого тщедушного мужичка с бесцветными пронзительными глазами, облаченного в потертую кожаную куртку. Позади него маячили два красноармейца с винтовками.