- И все-таки в прошлом году в южной экспедиции вы опять рисковали, сказал сахем-Володя.
Олег Николаевич быстро обернулся:
- Тогда совсем другое дело, вы же помните? Надо было проверить рисунки на стенах одной пещеры, другого входа в пещеру не было, как проползти на животе, по-пластунски, под каменными плитами, которые держались на песчаном основании...
- И в любую минуту могли рухнуть, - докончил Володя.
- Ну что вы, Володя! Правда, надо было быть очень осторожным, мне, члену комиссии, предстояло определить степень древности наскальных рисунков. Они оказались совсем молодыми и к палеолиту не имели никакого отношения.
- Тем более - так рисковать? - не сдавался Володя.
- Но что можно открыть без риска, Володя? Разве что дверь собственной квартиры? - В свете костра лукаво блестят глаза и серебрится бородка профессора.
...Полный впечатлений от праздника, Алеша неслышно отошел от костра, чтобы полюбоваться на желтые языки пламени издали. У белеющей в темноте березки увидел одинокую фигуру.
- Светка? Ты что здесь делаешь?
- Слушаю, смотрю, знаешь, как здоровско?
- Пошли к раскопу?
Дорога тянулась в такой тьме, что пришлось взяться за руки. На самом краю карьера они уселись, свесив ноги. Звезды мерцали, и создавалось впечатление, будто и они там переговаривались между собой шепотом, тоже боясь нарушить ночную тишину земли.
- Алеша, - прошептала Светланка, - ты хотел бы узнать все про звезды?
- Чудачка! Конечно, но для этого нужна целая жизнь. Как же тогда археология?
- А что такое жизнь?
- Ну, это люди, дела, открытия и...
- И мы с тобой?
- Да, наверное...
- А когда нас не было, что было?
- Другие.
- А когда других не было?
- Те, которые...
- Какие?
- Которых мы тут нашли... Как ты думаешь, о чем они говорили в такую звездную ночь?
- Ну, может быть, о тех, кто будет жить после них. Интересно, что они о нас думали?
Алеша не знал, как ответить, но решил применить выражение, подхваченное у профессора, "селяви", что означало в переводе: "Такова жизнь". "Если жизнь такая, как сегодня, - подумал он про себя, - то она очень даже хорошая".
...Анатолий Васильевич вернулся в лагерь ночью, бесшумно шагая по знакомой тропинке. Неясные очертания притихших палаток едва обозначались в темноте.
- Ну, как дела? - негромко спросил он у дежурного Юры, дремавшего возле сизого от пепла костра.
- Все нормально, Лешка спит.
Но сын не спал. С зажженным фонарем он склонился над своим блокнотом-дневником. Взахлеб Алеша кинулся рассказывать отцу про танец шамана, про награды, про футбол, про то, как профессор умеет играть в городки.