— Ты мне лучше скажи, сукин ты сын, отчего это армия в одночасье превратилась в кучу стыдливых баб?!
— Из-за войны, сэр! — честно прогудел из глубин бездонного колодца своего отчаяния Шуджа, видно махнув рукой на дальнейшее продвижение по службе. — Простите, господин генерал, но вы в этой заварушке не были.
Реза, наконец, понял, что у него в армии возобладал дух товарищества, порожденный общим стыдом. Так вот почему в офицерском клубе никто ни разу не предложил выпить вместе даже лимонада! «А я-то думал, что мне просто завидуют!» — отчитал себя Реза и обратился к Шудже: тот, вытянувшись по стойке «смирно», уныло дожидался разноса за свои дерзкие слова.
— Хорошо, майор, что бы вы предложили?
Вопрос ударил внезапно, и от испуга Шуджа не успел слукавить.
— Позволите говорить откровенно, сэр?
— Да. Как мужчина мужчине. И, кроме нас, об этом никто не узнает.
— Тогда, сэр, простите еще раз, но я бы предложил военный переворот. Чтоб армия снова пришла к власти.
Хайдар изумился:
— Что, у вас в городе все подстрекают к измене? Несчастный адъютант поник окончательно.
— Господин генерал спросил, вот я и ответил. Среди молодых офицеров недовольство, военные традиции в городе сильны, а у армии всегда была власть. Каждому ясно, сэр, что эти политиканы из себя представляют. Какой от них толк? Раньше офицерство пользовалось уважением, а теперь его никто в грош не ставит. Думаете, легко с этим смириться?! Простите, сэр.
— Ладно, черт с ним, с переворотом. Забудем. Сейчас положение в армии такое, что с ней пяток бывших любовниц Хараппы шутя справится.
— Так точно, сэр, — поддакнул Шуджа и нежданно-негаданно разревелся. Генерал Хайдар вспомнил, что исполину-майору нет и девятнадцати. Предательски чувствительные слезные железы усиленно заработали, и Хайдар, сострадая адъютанту, пробормотал:
— Ну-ну Никто вас под суд ее отдаст. Учитесь понимать начальство. Прежде чем совершить переворот, давайте-ка выиграем хоть несколько встреч по поло.
— Прекрасно, сэр, — Шуджа уже взял себя в руки. — Я передам спортсменам пожелание господина генерала.
— Что за жизнь! — воскликнул вслух Хайдар, оставшись один. — Чем выше лезешь, тем больше в грязи увязаешь!
Повезло стране, думалось ему, что он, бывалый Резец-мудрец, привык полагаться лишь на самого себя.
Честно говоря, наивысшей заслугой Резы за всю его карьеру было то, что он поднял дух армии. Труднее задачи ему не выпадало, по-моему, даже когда он стал президентом. Так как же ему удалось? Очень просто: он проиграл схватки на борцовском ковре.
На следующее после беседы с Шуджой утро генерал попросил адъютанта выбрать борцов из числа рядовых и из офицерского корпуса — главнокомандующий пожелал померяться с ними силами.