Впереди, на окраине города, виднелись окопы. Вот на них мы стали наступать развернутой цепью. На всякий случай я послал одно отделение (7–8 человек) вперед в порядке разведки. Разведка достигла окопов и сообщила, что немцев нет. Я приказал этому отделению выйти на асфальтированное шоссе и продвигаться по нему в город. Роту я тоже повернул к дороге, и по ее обочинам мы стали двигаться за головным дозором. Так мы и входили в город – впереди, метрах в 150–200, двигался головной дозор, а позади остальная часть роты, которая передвигалась в колонну по одному по обочинам шоссе. Нас встречали двое мужчин – местные жители. Один из них держал поднос с рюмками, другой две бутылки водки, наливая ее в рюмки. Каждый из нас подходил к ним, выпивал рюмку и шел дальше. Я тоже это сделал с благодарностью, даже две выпил. Мы входили в город с южной окраины по улице Культпарковской. Слева от дороги были небольшие дома, одно– и двухэтажные, а справа шел деревянный забор. Противника не встретили, было тихо, как будто и нет войны, солнце жарило вовсю. Но ни в коем случае нельзя было терять бдительность, воевали мы не с дилетантами, а с хорошо обученными, хитрыми и умелыми солдатами, от них можно было ожидать любых действий. Я предупредил своих бойцов, что мы не имеем права расхолаживаться из-за малочисленности нашего отряда, вооруженного только двумя пулеметами «максим». Одним расчетом командовал сержант Чечин Иван Захарович – молодой, смелый, знающий себе цену боец, с которым мы провоевали до Дня Победы.
В глубь города мы не пошли, а закрепились в пустующих домах на его окраине, как приказал комбат. Во всяком случае, один городской квартал мы прошли. Командир батальона и его штаб остановились, не доходя до города, но провели ко мне телефонную связь. Кухни нашей опять не было – ее сожгла авиация, поэтому мне пришлось отрядить солдат к розыску еды по окрестным домам. Кое-чем удалось разжиться у жителей, во всяком случае, голодными мы не остались. К нам с лейтенантом Цикановским Израэлем Соломоновичем (которого мы звали Семеном) прибыл командир артиллерийской батареи нашего батальона старший лейтенант Кашинцев. С ним прибыло одно 45-мм орудие, расчет которого прикатил его на себе, к нему было лишь несколько снарядов. Другие орудия, автомашины со снарядами и тягачи немецкая авиация уничтожила на марше при движении ко Львову.
Мне нравился Кашинцев, иногда сильно заикающийся, но всегда неунывающий, остроумный и большой шутник. В ту пору ему было 27 лет. Он был интересный человек, да и воевал давно. Я обрадовался, что он пришел. Теперь нам с Цикановским было с кем посоветоваться – каким образом ротой брать громадный город? В глубь города мы не пошли, я побоялся входить в лабиринт улиц, где нет укрытий и нельзя окопаться. Идти задами мешали металлические заборы частных домов. В Скалате и Каменец-Подольском было свободнее и как-то просторнее – там такие заборы нам не встречались. Танков с нами не было, с ними было бы спокойнее. А какая помощь от «сорокапятки» с пятью снарядами? Смех один. Ничего не было известно о силе противника и его расположении, о том, имеются ли у него танки. Комбат так и не поставил нам задачу – в каком направлении двигаться по городу. Нас он не беспокоил, и мы его тоже, а зря.