Нас, офицеров, несколько раз возили на передний край, в траншеи, намечая маршруты движения танков с десантом и знакомя нас с экипажами танков. Когда начнется общее наступление, мы не знали, – эти вещи не разглашались. Но чувствовалось, что скоро наступит этот момент, и поэтому испытывали какое-то волнение, даже нервозность. Самое это паршивое – ждать и догонять.
Наконец этот день, 12 января 1945 года, наступил. После длительной артиллерийской подготовки и ударов авиации общевойсковые части и соединения перешли в наступление, стремительной атакой захватили первый, а затем и второй оборонительные рубежи противника. Артиллерийская и авиационная подготовка продолжалась, если мне не изменяет память, не менее полутора часов. По обороне противника вели огонь орудия от 76-мм до 152-мм, минометы 82-мм, 120-мм, 160-мм, а также «катюши», ее бомбили бомбардировщики и штурмовики. Стоял сплошной гул, приходилось даже кричать, потому что не слышно было друг друга. Над обороной противника поднимался густой дым, там что-то летело вверх, что-то горело и взрывалось. Противник лишь изредка и кое-как огрызался огнем, почти вся его артиллерия и минометы были подавлены.
После прорыва обороны противника общевойсковыми частями настала очередь за нами. Задача нашей бригады и всей армии была войти в прорыв, развивать наступление к Одеру и захватить на его левом, западном, берегу плацдарм.
Наша рота, как и другие роты батальона, на танках танкового полка бригады десантом начала движение колонной вперед. На дороге была неразбериха, кроме нашей бригады двигались и другие части, различные тыловые подразделения, некоторые машины и повозки шли против нашего движения, мешая наступлению. Сворачивать с дороги было опасно – там все было заминировано, и саперы не успели еще обезвредить поставленные немцами мины. Машина М-1, «эмочка», с командиром бригады подорвалась на мине, и полковник Туркин только случайно остался живым, отделавшись легкой контузией, хотя его шофер и ординарец погибли, а машину разнесло на куски. Командир взвода нашей роты лейтенант Шакуло был ранен 12 января, его чем-то задело и сломало ногу. Когда он убыл в госпиталь, мне было поручено командовать и его взводом, хотя во взводе старшим остался сержант Савкин – прекрасный парень, храбрый и умелый боец.
Весь день 12 января 1945 года мы успешно, хотя и медленно, продвигались вперед. Стояла низкая облачность, и авиации противника не было видно. В январе темнело рано, и уже под вечер мы столкнулись с противником перед селом, где был оборудован его опорный узел, и были обстреляны пулеметным огнем и из танковых орудий.