— Думай, прежде чем говоришь Влад. В Белгоре слово много значит.
Вот еще и Дорн насупился и учит.
— Да понял, я понял, дальше что?
— Дальше, — говорит успокоившийся Матвей, — начинаются сложности, неизвестно куда следствие повернет, эти благородные серьезно нашалили на поединке. Главное сейчас для тебя одно, оказаться в погани. Тогда вераты изойдут от злобы, но ничего сказать не смогут. Амулет есть? Есть. По закону получен? Да. Так что собирайся племяш, поедешь с Дорном в Мариену. Он давно туда собирался. Обрадуются родственники? — спросил Матвей у Дорна.
— А как же. Который месяц зовут.
— А еще больше радости им доставит твое оружие и бронь на продажу, — хитро ухмыльнувшись, Матвей толкнул приятеля локтем.
— И тут ты прав, Кожа.
— Изделия Дорна по всему Арланду славу имеют, — посмотрев на меня, сказал Матвей. — За вещицу с клеймом двойная секира в круге, золотом по весу платят не торгуясь.
— Торгуются еще как и учеников постоянно всучить норовят, — комментарий Дорн.
— Как поедешь?
— Через Проход в Срединных горах*, как иначе. Потом Вигор и Мариенна. В три недели на дорогу уложимся. Знакомые среди рейнджеров есть и найдем ему погань попроще. Посидит он там положенное время и сможет вернуться полноправным охотником.
— А мы, тем временем, будем инспектора за нос водить и поединком разбираться, — ухмыльнулся Матвей.
Я смотрел на двух людей и молчал. Что за город, что за люди? Никто из них не знал меня еще два дня назад, а теперь сидят и спокойно обсуждают предстоящее мне путешествие, принимают на себя заботу о моем выживании в этом мире. Вчерашний поединок, когда едва знакомые и не знакомые охотники защищали мою жизнь с оружием в руках, потому что считали это правильным. Насколько здесь более открытые и честные отношения между людьми, чем в моем мире. Никто не стесняется своих чувств и эмоций, не скрывает своего отношения к происходящему и окружающим. Если друг, то друг, если враг, то враг навсегда. Когда же мы потеряли такую искренность и открытость? Всю жизнь я не открывал свою душу посторонним. Очень тщательно выбирал товарищей. А друзьями, теми которым мог доверять во всем, стали только Гера и Толян. Теперь же я могу с уверенностью назвать более десятка тех, кому спокойно доверю свою жизнь. И они, я в этом уверен,
*Срединные горы — горный хребет делящий север Сатума на восточную и западную часть. Единственное место, через которое можно проехать из одной части в другую, не делая гигантский крюк — Проход.
считают так же обо мне. Шелуха того, что называют цивилизованными отношениями, никогда прочно не сидела на мне, когда она сползала, окружающие посматривали недоуменно и спрашивали наверняка, оно ему надо, зачем он лезет? Если судьба дала мне шанс жить так, как я хотел, но не мог прежде, я не буду его отталкивать.