Когда поднятые по тревоге бойцы двух соседних воинских частей прибыли на место (но копались они долго: почти час), все уже было кончено. Догорали лаборатории, остывали тела, по пожарищу, матюкаясь, метались пережившие бойню - пытались тушить, но, конечно же, впустую, а группа Герострата, оставившая на поле брани всего семерых боевиков, была уже далеко.
Таким образом, на сегодня Герострат являлся единственным в стране (а может быть, и в целом мире) человеком, располагавшим всей совокупностью информации по наиболее перспективному проекту из тех, что разрабатывали Центр и несколько его филиалов, разбросанных по крупнейшим городам. И если в филиалах исследователи были заняты лишь решением частных задач, даже порой не представляя себе, зачем и кому это нужно, то в Центре все решения сводились в единое целое и уже на основе этого единого целого строилась практическая реализация тех или иных направлений изучаемой тематики. И вот теперь эти "бесценные" крупицы злой истины, с помощью которой вполне доступно управлять человеческой личностью, находились в руках Герострата, и уж кто-кто, а он способен оценить их значение.
Другой вопрос - как он собирается распорядиться этой информацией? И вот здесь, господа мои товарищи, шутки кончаются. Это действительно страшно - представить себе, что будет, если Герострат всерьез займется внедрением разработок Центра в жизнь.
Да, Герострат вернулся.
Но он вернулся не только в Центр прикладной психотроники, он вернулся и в мою жизнь, потому что опять так получилось, что я, Борис Орлов, рядовой запаса войск специального назначения МВД, оказался на другом полюсе противостояния, и опять от меня зависит, сумеет Герострат реализовать свои планы или нет.
Он вернулся. И чтобы понять, как мне самому действовать дальше, исходя из этой новой ситуации, что возникла с его возвращением, я решил пройтись по своим воспоминаниям от самого начала, заодно просматривая те события глазами моих новых партнеров.
Я нашел в кипе папку, датированную осенью прошлого года (октябрь-ноябрь), и, устроившись поудобнее, насколько позволяло сделать это неказистое кресло Сифорова, раскрыл ее.
Да, с этого все и началось. Передо мной лежали исписанные от руки отчеты Эдика Смирнова, лейтенанта МВД, сотрудника оперативной группы, которой руководил Мишка Мартынов, когда-то мой "старый и верный друг".
В октябре прошлого года Михаилу Мартынову было поручено проверить руководителей различных неформальных группировок идейно-религиозного толка. На предмет правовой профилактики: как раз тогда было много шума вокруг инцидента с Белым Братством, сектой одурманенных ребятишек, решивших покончить с собой в один день на центральной площади Киева. Задание Мартынов выполнил добросовестно, и в ходе переговоров его внимание привлек руководитель одной из таких неформальных группировок, державшийся в отличии от других очень просто, так, что становилось непонятным, каким образом этот немолодой уже человек сумел объединить вокруг себя около сотни вполне интеллигентных, самостоятельно мыслящих ребят - пре имущественно студентов. Долго размышлять над неувязками в образе Мартынов не стал, а предложил внедрить на некоторое время в группу своего человека. Этим человеком и стал Эдик Смирнов.