- Работать? О какой работе ты говоришь? С этими вот "штатскими"?
- Придет время, я все тебе расскажу. Ничего не утаю и не скрою. И побоку мне все подписки о неразглашении, если даже додумается кто с меня их взять. А сейчас успокойся, малыш, вытри глазки - тебя ждет Европа!
И закончив в такой манере, я немедленно наклонился и поцеловал ее в губы, остановив новый готовый сорваться с них вопрос.
С мамой было проще. Она давно собиралась устроить себе отпуск, и мне не составило труда уговорить ее поехать (сегодня же, немедленно а чего откладывать?) К сестре в Нижний Новгород.
- Ну что ты будешь здесь сидеть в четырех стенах? Смотри, какая погода. В Нижнем, наверное, сейчас - рай. И тетю Нину ты не видела уже больше трех лет, только все письмами, а она возьмет и обидится.
- Что это ты такой заботливый? - хитро улыбнулась мама. - Ввязался в новую авантюру?
Я смущенно прокашлялся.
- Ладно, поеду, уговорил. Только смотри тут у меня: оргий не устраивать, мебель не переставлять, девиц не водить. Кстати, на Елену последний пункт инструкции не распространяется: она-то всегда сумеет поставить тебя на место.
- Ну-ну, мам, ты плохо обо мне думаешь...
Маму я проводил следующим утром и сразу с вокзала отправился на специальную квартиру, которая отныне и на две ближайшие недели должна была стать мне домом, а для сотрудников ФСК - штабом по координации поисков Герострата. Едва заслышав о квартире от Сифорова, я назвал ее для себя "явкой номер раз". И вот теперь, сверившись с переданным мне адресом, поехал туда.
Добравшись до "Удельной" я быстро отыскал на Энгельса нужный мне дом. Перед этим всю дорогу интереса ради я пытался определить, ведется за мной наблюдение или нет, но ничего подозрительного не заметил. Данный факт вовсе не означал, что наблюдение не ведется: просто у ребят, скорее всего, был приказ работать по-настоящему, не в духе памятных мне майских событий.
Итак, я добрался по адресу и первое, что сделал, - это обошел дом, прогулялся по двору. Не знаю, из каких соображений подбиралась данная штаб-квартира, но окрестности произвели на меня хорошее впечатление: пышная зелень, заросли сирени, клены, окна с видом на двор настолько широкий, что хоть роту здесь дрессируй на предмет строевой подготовки. И немноголюдный: встретил только двух молодых женщин с колясками и парнишку лет восьми, с забавной сосредоточенностью раскладывающего на асфальте разноцветные осколки бутылочного стекла.
Я вошел в подъезд, поднялся на третий этаж и позвонил. Дверь, украшенную "старорежимной" табличкой "Квартира образцового быта": таких теперь почти и не увидишь - открыл Сифоров. Собственной, так сказать, персоной. Был он в поношенных джинсах, черной майке "Gucsi" и в каких-то весьма легкомысленных штиблетах на босу ногу.