За ее обычной насмешливостью сейчас угадывалась радость. Рената слушала этот разговор с интересом, а Тина – та просто с восторгом. От этого ее взгляд, обычно ускользающий, сделался почти сосредоточенным. Даже удивительно, каким образом несколько фраз, произнесенных вошедшими в комнату мужчинами, вызвали у всех находящихся в этой комнате женщин целую палитру чувств, от оживления до восторга!
– Не представите ли нас дамам, Агния Львовна? – церемонно поинтересовался Иринин брат.
При этом, вместо того чтобы куртуазным шагом подойти к дамским ручкам, он вполне бесцеремонно прошел через всю комнату и с удовольствием плюхнулся на диван, пружины которого почему-то не заскрипели, а радостно запели.
– Рената, Тина, знакомьтесь – Алексей Дежнев, Иринин брат и мой сосед, – сказала Агния Львовна. – А это Николаша с третьей дачи.
– Ага, с третьей. Только эти дни я у Лешки буду жить, – добавил к представлению Николаша. – А то у нас с печкой что-то, мама говорит, невозможно растопить. Да и возиться неохота. Здравствуйте, девочки!
Рената улыбнулась. Не столько этим словам из анекдота, сколько тому, что толстенький Николаша был очень смешной и нелепый.
– У вас, может, и колядки намечаются? – спросил Алексей. – Я козой наряжусь.
– Козлом, – тут же уточнил Николаша.
Алексей не обратил на это уточнение ни малейшего внимания. Он вообще производил впечатление человека, который мало интересуется окружающим миром, точнее, интересуется ровно в той степени, в какой этот мир доставляет ему удовольствие.
– А праздновать можно у нас, – сказал он. – Ир, ты не против? Большая комната все равно пустая. Протопим ее – и будет бальная зала. Вы танцуете, Тина?
– Пока нет, – покачала головой Тина. Вид у нее по-прежнему был завороженный. – Мне же скоро рожать. А когда рожу, то обязательно буду. Мне тут у вас даже в спектакле захотелось участвовать!
– А!.. – Алексей улыбнулся, но еле заметно. Улыбка мало изменила его суховатое лицо. – К Рождеству ведь здесь домашний спектакль положено ставить. Я и забыл уже.
– Вы, наверное, тоже в этих спектаклях играли, – сказала Тина.
– Я похож на человека, играющего в домашнем театре? – усмехнулся Алексей.
– Ну, я не знаю… – протянула Тина. – Я не умею различать, кто играет в театре, а кто нет.
Алексей вгляделся в ее круглые, как серые смородины, глаза и улыбнулся. На этот раз вот именно не усмехнулся, а улыбнулся. Это Ренате понравилось. Ей почему-то было бы неприятно, если бы он с первого же взгляда не разглядел, что такое Тина, и не понял бы, что обижать такое существо насмешкой – это грех.