Бутылки из-под шампанского часто разбивают прямо на сцене, предварительно обернув их мешковиной. Темно-зеленые осколки зловеще поблескивают острыми краями. Но почему-то всех это только веселит. И когда груда осколков достигает внушительных размеров, первый смельчак забирается на метровую платформу, водрузив на нее стул, и прыгает босыми ногами на стекла. Легко смахнув стеклянную пыль с подошвы, показывает ступни: они остались невредимыми…
А потом, обнажившись до пояса, ложится на стекла спиной. Ему на грудь взгромождаются два дюжих молодца и даже слегка подпрыгивают. Мужчина встает и показывает спину: никаких порезов нет и в помине…
Женщины больше любят кувыркаться на стеклах.
Не ранят тело и острые ножи, которые перед этим легко входили в деревянный пол сцены. С метровой высоты острый нож отвесно летит в живот — и тут же отскакивает в сторону. Расслабленный живот, мягкий как подушка, остается невредимым.
Такие же ножи — лезвиями вверх, вставляются в платформу, усеянную сотнями острых гвоздей, и участники наших тренингов бесстрашно ходят по ним босыми ногами. Ни боли, ни порезов, ни проколов.
Падение со стула навзничь, тушение открытого огня голыми руками — тоже рядовой тренинг, кстати, очень даже полезные навыки для повседневной жизни.
Участники семинаров легко и безболезненно протыкают иглой руку.
А на выездных семинарах каждый из них несколько раз пробегает семиметровку по тлеющим углям, насыпанным слоем в 5-10 сантиметров. Даже известные «мастера горящих дорожек» болгары не рискуют насыпать угли слоем больше двух сантиметров. Да и находятся они на дорожке не дольше пяти — семи секунд, в то время как наши бегают по углям десять-двадцать секунд.
Вы спросите: зачем это нужно нормальному человеку?
Да хотя бы для того, чтобы не травмироваться, удостоверившись, что наша тонкая с виду кожа — мощнейший защитный механизм, способный противостоять и огню, и воде, и металлу. В экстремальной ситуации наряду с «разумной» защитой включаются некоторые иные — скрытые — защитные механизмы, руководимые подсознанием.
Одну из давних выпускниц нашей Академии после тяжелой операции врачи практически приговорили ее к смерти. Родственники прятали глаза. Медсестры стоически подбадривали. Но все было напрасно. Сил жить не оставалось… И она смирилась. Силы почти оставили ее — боли были нестерпимыми.
Но вдруг ночью, мучаясь от бессонницы, она вспомнила, как прыгала на битые стекла, гасила рукой пламя, падала навзничь со стула. Страха тогда не было. Только сила и уверенность. И это все было с нею! Да-да! Как же она могла об этом забыть?!