— Почему ты слышишь её сны? Не блокировал её кровь? Уже начал соединение? — Руки Михаила взметнулись, будто он намеревался задушить брата, но мужчина вовремя остановился.
— Идиот. — Он опустил руки. — Ты попробовал её еще до того как обгорел. Прекрасно зная историю Роланда. Прекрасно зная, что случилось с Грегори. Теперь я даже жалости к тебе не испытываю.
Алекс выдержал пристальный взгляд Михаила только из гордости. Да, он идиот. Это очевидно, иначе с него бы не слезала кожа и он не сидел бы на покрытом плесенью спальном мешке в подвале в пригороде какого-то богом забытого городишки. В то время как у его невесты был нервный срыв.
Михаил ещё не нашел свою половинку, так что ему легко было судить. Он не знал, каково это — обнимать свою суженую. Не догадывался, как забавна и мила была Хелена, как она таяла в объятиях Алекса с самого первого момента, как идеально их тела подходили друг другу. Той безумной первой ночью было так легко поверить, что они останутся вместе навсегда. Достаточно легко, чтобы рискнуть и попробовать её крови.
Он скривился. У Хелены была весомая причина злиться. Именно поэтому ему следовало поскорее убраться отсюда к чертям собачьим и предоставить девушке свободу.
Михаил поднял голову и посмотрел на Алекса, его глаза превратились в узкие щелочки.
— Думаешь, в её глазах ты снова когда-нибудь станешь хорошим парнем и будешь ухаживать за ней, будто ничего и не случилось? — он злобно рассмеялся. — Мы монстры, Алекс. Вы с Грегори притворяетесь, что это не так, но твоя маленькая человеческая подружка видит истину.
— И это слишком для неё! Черт возьми! Это же не только из-за меня! — Алекс поднялся на ноги. Слёзы по Хелене наполнили его глаза и кислотой потекли по израненной коже. От боли глаза заслезились ещё сильнее. — Чёрт!
Ослепленный болью и отчаянием, Алекс вертелся на месте, молотя кулаками по воздуху, и от каждого ожесточенного движения рвалась его тонкая как бумага кожа.
— Черт!
Слишком ослабев, чтобы справиться со вспышкой гнева, и измучившись уже через несколько секунд, он упал на колени. Когда дыхание Алекса выровнялось, Михаил продолжил, будто ничего не случилось.
— Ты не можешь одурачить и просто соблазнить её. Ты должен заставить её полюбить чудовище, коим и являешься. Это твоя единственная надежда.
Михаил никогда не был просто братом. Он был принцем Нью-Йорка. Всегда идеальным. Всегда высокомерным с теми, кто ниже по статусу. Алекс горел желанием съездить кулаком ему по лицу. Один раз, всего один раз он хотел бы увидеть, как его брат теряет самообладание. Увидеть его стоящим на коленях.