Мне рано пришлось работать по найму плотником, хотя хотелось продолжать учение дальше. Вставать приходилось в 4 часа, а ложиться в 10. Бывало, иду на работу и сплю на ходу. Ещё через год меня стали считать женихом, а женихами считали ребятишек с наступления семнадцатого года, и невест сватали за год до венчания. Семья стала зажиточной, и я считался завидным женихом.
Гулянки по улице проходили часов до 11–12 ночи. Зимой гуляли в овчинных тулупах, бывало, сядешь в укромном местечке, завернешь подругу в тулуп и сидишь, пока не захочется спать, да разговоры разговариваешь. Девушки рассказывают, у кого сколько платьев, кому какое ещё хотят купить, ребята — про своё. Запасёшься семечками на всю гулянку, иногда конфет недорогих купишь 100–200 граммов. Эх, милое время, и помирать будешь, так будешь жалеть, что быстро прошло.
Гулял я с многими девчатами, но решил остаться холостым и так пойти на службу в армию. Было принято, что несговорённые, непросватанные гуляли с кем хотели. Я, как самый завидный парень из самой зажиточной семьи в деревне, приглашал гулять уже сговорённую девушку, и она не отказывала. Помолвка её рушилась, а я вскоре её бросал.
Мама плакала и горевала, что я от рук отбился, а отец говорил, мол, добегается по чужим дворам, зарежут его, только шкура даром пропадёт. В семи км от нашей деревни находился монастырь, воздвигнутый во имя апостола Иоанна Богослова. Там в субботу на пасхальной неделе освящали и раздавали так называемый артус, и все ходили, чтобы получить небольшой кусочек обыкновенного чёрствого белого хлеба, имевшего форму кулича. Хлеб этот святили вместе с пасхами, и после он стоял в церкви против левых великих царских дверей. Чтобы получить кусочек, надо было простоять часов пять-шесть в очереди, да ещё могло не достаться. В очередь-то становилось около 2000 человек, и среди них всегда моя мама. Кусочки эти хранились до трёх лет, а расходовала она их крошечками, в случае болезни кого из семьи и даже скота.
В этой очереди мама встретила женщину из деревни Кудашево и пожаловалась, что младший сынок никак не найдет невесту, какую хочет, и может уйти на службу неженатым. А женщина говорит, что у неё племянница невеста, красавица писаная, и предложила прийти посмотреть. Приходим в ту деревню, а там уж все знают, что к Наташе Зайцевой жених пришел. Увидел я Наташеньку, и всё. Это была молоденькая розочка, ростик средний, комплекция, как у статуи, одним словом, куколка, а было ей 15 лет 6 месяцев. Свахи вызвали меня в сенцы да спрашивают, можно ли договариваться. Я дал согласие, и она дала. Пришли её подружки, и мы начали играть в карты. Такое первое развлечение полагалось между молодыми. Часика два посидели и решили, что сговариваться будем на Троицу. А покуда получше узнаем друг друга и начнём родниться.