Они закурили, помолчали. Захар Петрович, подвинувшись ближе к столу, заговорил:
— Ты, Егорыч, жалуешься, что с подвозкой не управляешься. Так вот: ребята просятся послать их. Пусть испробуют силенку. А пас с Лукичом пошли им на подмогу. Получится юношеско-стариковская бригадка.
— Ты уже и название придумал? — добродушно засмеялся Курганов и, стряхнув со стола пепел цигарки, продолжал: — У тебя, Петрович, и без того работы невпроворот: упряжь-то у нас ерундовая, а теперь на уборке и совсем будет огнем гореть. А с Лукича чего спросишь? Ну, сторожить еще можно поставить.
Захар Петрович недовольно крякнул, насупился, суетливо полез в карман за кисетом.
— Ты вот что, Егорыч. За меня не волнуйся. Сбруя будет в порядке, — Захар Петрович все еще строго смотрел на председателя. — Заберу в поле свою мастерскую и при нужде на месте буду чинить. А Лукича тоже не обижай — идет помогать с душой. Это понимать нужно! А ты — в сторожа! Или думаешь, что тебе пришлют здоровых мужиков? Гляди, чтоб последних не забрали! По теперешней жизни хлебец вот как нужен. — он провел черной от смолы ладонью по горлу. — Надеяться не на что.
— Сдаюсь, Петрович! — Курганов поднял вверх жилистые руки. — Беру свои слова назад.
* * *
Степке Холодову не хотелось отставать от товарищей. Когда отец собрался в ночное, он несмело сказал:
— Батя, а батя, ребята пошли в поле. Может, и мне с ними?
Холодов посмотрел на сына долгим взглядом, словно не верил тому, что услышал, и задумался. Степка, как провинившийся, потупился. Но отец, даже не повысив голоса, спокойно проговорил:
— Оно конечно, без дела болтаться не резон, не такое нынче время. Моего напарника Курганов забрал на жатку, а мне обещал дать помощника. Вот и будешь работать со мной. Одному трудно. — Он покосился на Таню, перематывающую возле стола пряжу. — Да оно так и способнее для нас: когда и не пойдешь в ночное, все одно трудодни запишут.
Степка слушал его без всякого интереса. Отец, угадав его желание, недовольно бросил:
— Не всем же на уборке быть, кому-то и скот пасти нужно. Иль ты думаешь, что там игрушки?
— Дядя, а мне можно на ток, зерно сортировать? — спросила Таня.
Холодов вопросительно посмотрел на вошедшую со двора жену. Та кивнула головой.
— Иди, коль охота, — добродушно сказал Холодов. — Колхозу поможешь, и для себя польза будет. Добрые дела не осуждают.
Таня впервые с благодарностью посмотрела на Холодова и счастливо улыбнулась.