Фельдмаршал, еще при жизни обладавший гранитно-монументальными формами фигуры и лица, был столь простодушен и далек от политики, что изрек однажды фразу, показавшую его истинное нутро: "Война для меня словно целебная ванна"… И в этой ванне, которая стоила народам морей крови и страданий, он купался с утра до вечера.
Деятельный и энергичный "генерал с моноклем", Эрих Людендорф, так же как и его шеф Гинденбург, с ненавистью и возмущением воспринял весть о том, что в Петрограде победили социал-демократы «максималисты», или — большевики. "Г унд Л", как их называли сотрудники, искренне были уверены, что это ненадолго, что старый порядок в России скоро восстановится. Но своих собственных социал-демократов, которые не способны были даже справиться с забастовками в военной промышленности, начавшимися с апреля семнадцатого года, Гинденбург и Людендорф стали презирать еще более решительно. Когда же появились листовки группы «Спартака» совершенно большевистского содержания, военное командование забеспокоилось. Разумеется, основная работа выпала на полицию. Но чтобы преодолеть симпатии рабочего сословия к забастовщикам-социалистам, в ход был пущен авторитет Гинденбурга: от его имени проклинали всех, кто недостаточно упорно трудился на победу.
Фельдмаршал решил даже вступить в орден иоаннитов. Это средневековое аристократическое братство было основано во время крестовых походов для ухода за ранеными рыцарями. Потом оно почти угасло. Теперь же, в начале XX века, оно было возрождено для борьбы с социал-демократами и всяческими еретиками, подрывавшими священные устои монархии и порядка в империи. Популярность фельдмаршала стояла так высоко, что сам великий кайзер Вильгельм Второй, бывший протектором иоаннитов, возвел Гинденбурга в "почетные рыцари" спустя несколько дней после принятия в члены, хотя это и являлось нарушением устава.
Для Людендорфа самое возмутительное в большевистской революции было разрушение офицерского корпуса. Генерал, назидательно подняв палец, часто повторял своим внимательным слушателям-адъютантам во время ежедневных прогулок:
"В России офицер утратил свое привилегированное положение, господа! Он лишился всякого авторитета. Он не должен теперь иметь больше значения, чем простой рядовой, а вскоре его права еще больше умалятся, он лишится их вовсе… В России многие одобрительно отнеслись к лишению офицеров их прав и вот теперь Российская империя пожинает эти плоды. Там многие недальновидны. Они не хотят видеть, что на авторитете офицера держится вся армия и любой мировой порядок и что, подрывая авторитет офицера, они тем самым расшатывают социальный строй всего мира…"