Как истинный дипломат, Бьюкенен не спешил приступать к сути дела, старясь «разогреть» говорливого Мориса.
— Как вам понравился мистер Покровский, мой дорогой Палеолог? улыбнувшись так, словно он произносит слово "чииз",[8] спросил британский посол.
— Судя по его заявлению, он поддерживает царя как атлант! — продолжал навеянный Эрмитажем образ французский посол. — Он не типичный русский, вынес Палеолог категорическое суждение.
— А как же вы себе представляете типичного русского? — снова улыбнулся в седые с желтизной усы сэр Джордж.
— Многие русские, я сказал бы, почти большинство русских, настолько нравственно неуравновешенны, что они никогда не довольствуются тем, что у них есть, и ничем не могут насладиться до конца, — затараторил посол, сев на любимого конька. — Им постоянно нужно что-то новое, неожиданное; нужны все более сильные ощущения, более сильные потрясения, удовольствия более острые. Отсюда их страсть к возбуждающим наркотическим веществам и грубому алкоголю, ненасытная жажда впечатлений и большой вкус к отступлениям от морали…
Бьюкенен внимательно слушал и, хотя, как гордый бритт, ни в грош не ставил ни один народ, кроме своего, которому все должны повиноваться, не мог разделить оценки французского посла; русские солдаты, по сути дела, спасли Францию от разгрома в первые дни войны.
Палеолог между тем продолжал источать красноречие.
— Я уже как-то говорил вам, милорд, что у русских нет точного представления о пространстве, что они вообще довольствуются неопределенными расчетами, приблизительными цифрами. Не менее смутно и их представление о времени…
"Ого, ты судишь, мой друг, о русских по их великим князьям и аристократии, с которой слишком любишь общаться, — думал сэр Джордж. — Если бы ты был поближе знаком с такими русскими промышленниками, как Коновалов, Терещенко, Путилов, вероятно, очень скоро изменил бы свое мнение…"
— Эта неспособность представить себе отношения между фактами во времени еще больше чувствуется у безграмотных, составляющих массу. И этим замедляется вся экономическая жизнь русского народа…
"Недалекие люди эти французы, — шагал с вежливой улыбкой на губах британский посол, внимательно слушая галльские излияния. — Если бы это было так, то Россия не выросла бы за считанных два десятилетия в мощную промышленную державу, представляющую уже грозную конкурентную силу самой Британии. Еще немного, и она пойдет развиваться, как Соединенные Штаты. Если ее не остановить смутой, не столкнуть ее динамичную буржуазию с дворянством, землевладельцами, заинтересованными в германском рынке, то она станет опаснее и Германии, и Франции…"