Потянувшись, я заползаю в мешок.
– Посплю теперь. Разбуди, если будет что-нибудь интересное.
Очевидно, ничего такого не происходит, потому что, когда я снова открываю глаза, скалы горят под ослепительным послеобеденным солнцем.
– Наш друг не показывался? – спрашиваю я. Пит качает головой.
– Нет. Его ненавязчивость начинает меня беспокоить.
– Интересно, сколько еще будут ждать распорядители, пока не сгонят нас вместе?
– Лиса погибла почти сутки назад, зрители наверняка сделали ставки и уже заскучали.
– Да, у меня предчувствие, что это будет сегодня, – говорю я. – Знать бы, как они это сделают.
Пит молчит. Что тут можно ответить?
– Что ж, пока ничего не происходит, нет смысла терять день охоты. Только вначале надо как следует подкрепиться. Вдруг что-то случится по дороге, – говорю я.
Пит собирает наши вещи, а я раскладываю еду для сытного обеда: крольчатину, коренья, зелень. Про запас оставляю только белку и яблоко.
Мы едим, и рядом с нами вырастает гора кроличьих косточек. Руки становятся жирными, от этого я еще сильнее чувствую себя грязной. В Шлаке мы, может, и не купаемся каждый день, о до такого состояния себя не доводим. Я сплошь покрыта грязью, кроме ног, которые обмылись в ручье, пока мы шли.
Мы покидаем пещеру, теперь уже навсегда. Скорее всего, другой ночи на арене уже не будет. Так или иначе, живой или мертвой, сегодня я отсюда выберусь. На прощание я дружески похлопываю скалу, и мы спускаемся к ручью умыться. Кожа прямо зудит от предвкушения прохладной воды. Можно даже вымыть голову и заплести волосы мокрыми. Еще я подумываю, не почистить ли быстренько одежду, и тут мы приходим к ручью. Точнее, к тому, что было ручьем. Теперь это лишь пересохшее русло. Я пробую его на ощупь.
– Даже грязь высохла. Должно быть, воду спустили ночью, – говорю я.
В меня заползает страх, я еще очень живо помню, что было со мной при обезвоживании: язык в трещинах, все тело ломит, мысли путаются. Бутыли и бурдюк почти полные, но вдвоем при такой жаре мы их быстро опустошим.
– Озеро, – говорит Пит. – Вот куда они нас заманивают.
– Может, есть еще пруды и родники, – говорю я с надеждой.
– Надо проверить, – отвечает Пит, не желая меня огорчать.
Я сама себя обманываю. Знаю ведь, что мы увидим. Пустые, пыльные впадины. Мы все-таки идем в одно из таких мест – туда, где я охлаждала обожженную ногу. И убеждаемся.
– Ты прав. Они собирают нас к озеру, – говорю я. У озера открытое место, ничто не мешает взгляду. Зрители увидят кровавую бойню во всех подробностях. – Пойдем сразу или подождем, пока закончится вода?