Агент «Никто»: из истории «Смерш» (Толстых) - страница 52

- Надо. Вот только куда? - как бы сам у себя спросил Волков.

- Это как понять «куда»? - строго, даже с каким-то вызовом спросил радист. - Уж не в сторону ли НКВД поглядываешь, командир?.. То-то мне еще в школе намекали поосторожнее с тобой быть, не ровен час, побежишь у комиссаров прощения просить и всю группу продашь.

- Ты это брось, Веселов. По законам военного времени за такие слова я тебя и пристрелить могу.

Волков, смотревший до этого на сходящиеся в одной точке верхушки деревьев, повернулся лицом к Веселову и увидел направленный на него ствол револьвера. Радист вцепился в командира взглядом, но по губам блуждала улыбка.

- Не можешь, - Веселов медленно разжал ладонь, и револьвер беспомощно повис на указательном пальце. - Без рации ты никому там, за линией фронта, не нужен. И комиссары тебе спасибо не скажут, если придешь к ним с повинной и мой труп принесешь. Они за мою смерть тебе еще пяток лет лагерей впаяют. Я радист! Конечно, и ты можешь на ключе «яблочко» отстучать, но кто под него станцует? Коды, они у меня все в голове, а ты там собираешься дырку сделать. Ну ладно, хватит собачиться. Нам друг за друга держаться надо, мы здесь чужие. По одному мы все сдохнем, вчетвером еще можем уцелеть. А повезет - так и на сытую старость заработаем. В третьем рейхе…

Веселов примирительно спрятал за пазуху револьвер и достал фляжку.

- Давай лучше выпьем. А то и парашют что-то уже не греет. У тебя осталось, что хлебнуть?

- Пока есть, - ровным голосом ответил Волков и вытащил флягу.

Они сделали несколько глотков, Волков поморщился, радист с непроницаемым лицом, как будто и не пил.

- Согрелась за ночь, зараза. Открой консервы, что ли…

Командир достал из мешка банку тушенки, ножом срубил крышку, поддел ломоть мяса и протянул банку Веселову.

- А ты про «яблочко» для красного словца сказал или как? - спросил Волков, пережевывая холодную свинину.

- Про какое яблочко? - вскинул глаза радист.

- Ну, про то, что я на ключе могу отстучать.

- Ха… А что это ты вдруг?

- Да так… Я флотский… На подводной лодке ходил.

- Ух ты, а я и не знал… Да не смотри ты на меня так, я и вправду не знал, брякнул, что на ум пришло, - Веселов передал банку Волкову, - а как же ты среди нас, сухопутных, оказался?

- Долгая история.

- А давай еще по глоточку, и история короче станет.

Они выпили.

- Я сам-то питерский. Родился в деревне, а потом с отцом переехали в город, я как раз в школу пошел. Отец года до 25-го работал садовником на Васильевском острове. Деньги небольшие, думал, где лучше найдет, - подался в извозчики. Так на кобылий зад до самой войны и смотрел. Мать-то все с нами, с детишками. А война началась, мы подросли, ее взяли медсестрой в госпиталь, там же, в Ленинграде. Я к тому времени окончил восемь классов, школу ФЗУ, поработал электриком на «Электросиле», есть такой завод в Ленинграде…