Ободренный пополнением своего импровизированного гарема, «настоящий грузин» принялся очаровывать нас с удвоенной силой. Из проезжающей мимо тележки «дьюти-фри» моей соседке немедленно достался набор флакончиков духов ее любимой фирмы «Кристиан Диор», и дело дошло до меня. Я стала всячески отпираться, убеждая банкира, что его отношения с Машенькой носят более длительный характер, а я еще должна заслужить его расположение. Я показывала ему доллары и говорила, что у меня есть деньги, а еще убеждала, что у меня аллергия на парфюмерию, но ничего не помогало.
В эту решительную минуту к тележке подошла вторая стюардесса, видимо, старшая бригады. Опытным взглядом она оценила ситуацию и отодвинула более молодую коллегу в сторону.
– Конечно! – ехидничала она, заглядывая Гиви в черные очи. – Девушки молоденькие, симпатичные! Можно и поотказываться, когда такой мужчина рядом. А нам, женщинам в возрасте, уже никакого внимания и не дождаться!.
Я внутренне ахнула. Моя соседка спрятала вспыхнувшее лицо в копне светлых кудряшек. Не моргнув и глазом, веселый грузин сказал женщине: «Выбирай что хочешь!» – и полез за деньгами.
Мне казалось, что я прожгу обшивку самолета, сгорая от стыда, но старшая даже и не думала смущаться. Болтая в воздухе оранжевым флаконом духов фирмы «Клиник» за 42 доллара, она мило объявила: «Вот этот!» – и посчитала общую сумму.
Грузин хитро посмотрел на стюардессу, что-то прикидывая в уме, потом долго копался в кармане брюк где-то под раздутым от благополучия животом. Все ждали. Минуту спустя он вытащил две новенькие сотенные долларовые бумажки и пачку сигарет.
– Что вы, молодой человек! У нас все рейсы некурящие, – ухмыльнулась женщина, ловко забирая деньги, что-то буркнула стоящей рядом молодой коллеге и направилась в хвост самолета, кивком поманив бизнесмена за собой. Но Гиви этого было уже мало.
– Девочки тоже пойдут со мной курить! Внимательно разглядывая зеленые купюры, бригадирша на секунду остановилась, задумалась, промямлила, что за курение на борту полагается большой штраф, и стала искать сдачу.
– Сдачи не надо, – сказал Гиви и жестами попросил нас с Машей выпустить его из заточения у иллюминатора.
Он хотел, чтобы мы и дальше участвовали в представлении. Настойчиво подталкивая Машу в спину властным животом и одновременно протаскивая меня за собой сзади по проходу, Гиви действительно направился на кухню, и мы с ним заодно, не имея ни малейшего шанса ему отказать.
Между занавесками, отгораживающими пассажиров разных классов от служебного помещения, легче не стало. Гиви намеренно много курил, громко разговаривал и всячески нарочно мешал стюардессам работать. Он и нам еще не давал уйти, наверное, чтобы иметь свидетелей своего триумфа! Маша лишь в первые минуты попускала дым рядом с ним, но как-то испуганно, безрадостно. Я же все время тупо жалась в угол, держа кружечку кофе у самого лица, чтобы никого не облить и не облиться. От мыслей в голове становилось страшно, и даже винный хмель не помогал расслабиться.