А самое главное, как мне казалось в тот момент, мой прЫнц хотел, чтобы его возвращение в семейное гнездышко – к заждавшейся его жене, диетическому питанию и прочим домашним радостям – было мягким и безболезненным. Именно поэтому, а не из-за напряга в работе и повышенной бдительности его супруги, мы начали реже встречаться, я стала походить на умное животное, ожидающее очереди на бойне, а он – на сентиментального палача, вздыхающего от своей тягостной участи.
Нет, я вообще-то ничего против семейного образа жизни, его или своего, никогда не имела. Совсем наоборот! Я выросла в дружной крепкой семье и мечтала растить своих детей в похожей атмосфере. И у меня почти получилось. Как-то, «на заре туманной юности», я по любви создала одну миленькую ячейку общества, родила очаровательного малыша. Вот с атмосферой только не вышло… Слишком часто она становилась раскаленной, как поверхность Венеры. И спустя несколько лет, вся в волдырях, ошпаренная и обожженная (фигурально, конечно, выражаясь), я сбежала на волю от своего законного прЫнца, прихватив с собой лишь пару чемоданов, мешок горького опыта и маленький осколочек бывшей любви – любимого сынишку Павлика.
«Ну взгляни на себя! Ну что за умница, ну что за красавица!» – убеждал меня изнутри мой Здравый Смысл, и я, отгоняя тоскливые мысли и до боли втянув живот подальше под ребра, завертелась перед зеркалом, принимая очаровательные, на мой взгляд, позы.
Вглядываясь в чужое лицо, мы обычно анализируем морщины, складки, мешки, пытаясь через внешность познать человеческую душу, ее достоинства и пороки, а разглядывая свое изображение, считаем года, пережитые нашей кожей. Как нам не хочется признавать, что зеркало отразило не столько возраст кожного покрова, сколько все следы наших переживаний, настроений, результатов мыслительной деятельности, физических страданий и даже лишнюю рюмку спиртного. Но по сравнению с моей попыткой вглядеться в себя прошлой ночью Зазеркалье было настроено снисходительно и отразило мою мордочку достаточно благосклонно.
На меня смотрела (даже сейчас, после вчерашних нервов и слез) хорошенькая «рыженькая лисичка» с лукавыми глазками, черненькими бровками и аленькими губками. Ну все, кажется, для счастья есть. «И куда только они смотрят?» – задумалась я, и мой взгляд непроизвольно стал смещаться с лица куда-то ниже. Ниже. Еще ниже… Эх, мужчины! Куда бы вы ни смотрели – чего уж Всевышнего гневить? – везде округлостей всяких хватает. Хотя… Если бы Он, то есть Всевышний, моего мнения спросил, когда меня создавал, я бы, конечно, ВСЕ не так сделала! Тут – поуже, ясное дело. Здесь – подлиннее, чтобы такая линия плааав-ная… А тут? Ну что за безобразие? Отрезать, отрезать! Побольше!.. Я принялась нещадно оттягивать свои бока в районе талии, сокрушаясь, что у них там, на небесах, похоже, к результатам конкурсов красоты никто не прислушивается…