– Почему это она не хочет?.. Костас, она уезжает уже… Не трогай ее… – лепетала встревоженная Алла, кружась вокруг нас.
– Почему ты не замужем, Наташа? Что? Никто не зовет? Я готов позвать: с испытательным сроком… на пару ночей! Ха-ха-ха! – Костас дико захохотал, присел, словно собрался сплясать, и все похлопывал жирными руками по своим коленкам.
Я старательно молчала, лишь умоляя Всевышнего сжалиться надо мной. Как маленькая обиженная девочка, я молилась сумбурно, но просьбы мои были невинными: «Боженька, накрой меня, пожалуйста, какой-нибудь шапкой-невидимкой, чтобы я могла выйти незаметно, никого не трогая… А если у тебя нет моего размера шапки, ты можешь прислать за мной самолет, я имею в виду ковер-самолет, чтобы я улетела отсюда тихо-мирно… А если у вас тоже бывают пробки и ковер-самолет завис где-то надолго, что ж, я пойму. Тогда… Испепели его, преврати в крысу и помести в клетку с кошками! Да заставь же его заткнуться, или я сделаю это сама!..»
– Господа-товарищи! – распалялся Костас. – Я лучший адвокат в моей стране и лучший мужчина в постели… Ха-ха-ха! Да, Люба?
Алла успокаивала Касулидиса как могла. Она стояла между нами, не давая Костасу подойти ближе, а в мою сторону то и дело посылала проклятия:
– Говорила тебе, не смотри на него! Говорила, не привлекай лишнего внимания!
– Я, между прочим… замужем… – не дождавшись никакой помощи, неуверенно сказала я.
– О! – еще больше оживился Касулидис. – И кто же этот счастливый мужчина, кто тебя по ночам… – он сделал паузу и добавил: – видит?
– Алексей Крапивин. Я его жена. Вторая… – зачем-то добавила я и разозлилась.
Но я же предупреждала! Всех! И Бога тоже!!! А как было еще заставить умолкнуть мужчину, чувствовавшего свою безнаказанность, если только не сдать себя срочно в аренду кому-то другому?
Глупо, но я соврала, зато Костас застыл с раскрытым ртом. Сначала побелел, как мраморный пол под его ногами. Потом посинел, как обивка дивана, на котором он только что сидел между своими женщинами. И наконец стал багровым, как вино в бокале, который он держал в руках, как перстень на его левом мизинце. Молоденькая киприоточка что-то спросила у девицы Любы, всхлипнула, услышав ответ, вскочила с дивана и выпорхнула из комнаты на веранду через открытую дверь.
– Что ж. Я не знал. Выпьем за здоровье Алексея и Наташи! – взял себя в руки Костас, осушил свой бокал, картинно приподнял его, показал всем и разжал толстые корявые пальчики…
Бэмс! Бокал упал на мраморный пол и разлетелся на тысячи мелких хрусталинок.
– На счастье! – прорычал Костас и решительно вышел вслед за девушкой, яростно перебирая камушки на четках. Алла схватила меня за шкирку и потащила в сторону кухни, на ходу выкрикивая гостям: «Сейчас будет торт! Огромный красивый торт в честь именинницы!»