Она вошла в комнату с высоко поднятой палочкой в руках — на ее конце покачивался глубокий поднос с кучей бутербродов и пирогом наверху. Она все еще была красной от ярости. Все кинулись за едой, но Гарри остался с Сириусом, который ближе подвинулся к холсту.
— Я не видел это уже много лет. Вот Финни Нигель, мой пра-пра-прадед, самый малоизвестный директор Хогвартса…это Араминта Мефло…двоюродная сестра матери, пыталась создать вместе с Министерством закон об уничтожении нечистокровок…тетушка Элладора…она ввела традицию замены домовых эльфов, когда те становились слишком старыми и не могли таскать подносы с завтраками…Собственно, когда появлялись новые эльфы, старые уходили в отставку…Я не вижу здесь Тонкс. Может, поэтому Скрип не слушается ее — он ведь обязан выполнять только приказы членов семьи…
— Вы с Тонкс родственники? — удивился Гарри.
— Да, ее мама, Андромеда, была моей самой любимой тетушкой, — сказал Сириус, внимательно разглядывая холст. — Нет, Андромеды здесь тоже нет, смотри —
Он указал на другую прожженную дырочку между двумя именами, Нарцисса и Беллатри.
— Её сестры до сих пор здесь, потому что удачно вышли замуж за богатых чистокровок…А она вышла замуж за с маглорожденного Теда Тонкса, и вот —
Сириус водил по холсту палочкой и грустно усмехался. Гарри, как обычно, было не до смеха; он внимательно разглядывал имена справа от дырочки Андромеды. Двойная золотая линия соединяла Нарциссу Блэк с Люциусом Малфоем, а вертикальная золотая линия шла от их имен к имени Драко.
— Ты в родстве с Малфоями!
— Все чистокровные семьи родственники между собой, — сказал Сириус. — Если ты позволяешь своим дочерям и сыновьям заключать браки только с чистокровными, то выбор невелик. Многие из нас остались без пары. Молли приходится мне двоюродной сестрой по мужу, а Артур — вроде троюродного брата. Но здесь их тоже нет — потому что все Уизли предали чистокровок.
Но Гарри снова не слушал: он смотрел на имя слева от Андромеды — Беллатри Блэк, от которой шла двойная линия к Рудольфу Лестранжу.
— Лестранж, — сказал Гарри вслух. Это имя что-то оживило в его памяти, но он не мог вспомнить, к чему именно оно относилось, и у него появилось странное нервное состояние.
— Они в Азкабане, — отрезал Сириус.
Гарри удивленно посмотрел на него.
— Беллатри и ее муж Рудольф были в сговоре с Барти Краучем, — сказал Сириус так же грубо. — И брат Лестранжа Рабастан вместе с ними.
Теперь Гарри вспомнил. Он видел Беллатри Лестранж сквозь Омут Памяти в кабинете Дамблдора. Омут Памяти — такое вещество, в котором хранились мысли и воспоминания: высокая темноволосая женщина с тяжелыми веками глаз, которая говорила на суде о том, что она верна Вольдеморту и после его исчезновения всеми силами пыталась найти его, и что когда-нибудь ей воздастся за ее преданность.