Возле муравейника жизнь била ключом. Тысячи муравьев сновали во все стороны, мириады ног стучали по каменистой почве, от столкновений трещали панцири.
Нат подошел к ближайшему отверстию, опасливо заглянул внутрь. Так и есть — “живые ворота”. Несколько крупных с мощными жвалами муравьев-солдат расположились веером, голова к голове. Челюсти были разведены, длинные усики все время шевелились, переплетались у входа. И попасть в муравейник можно было, только прорвав эту преграду.
Он медленно приблизился к пульсирующей диафрагме. Страшные, зазубренные челюсти, — кривые, похожие на серпы, — в любой миг они могли сомкнуться и рассечь любой панцирь, любой череп.
Нат перевел дыхание, напрягся… Ноги стали деревянными, пришлось посылать команды каждой мышце. Страшная диафрагма надвигалась!
Он сделал последний шаг, и несколько пар усиков коснулись его тела, требуя пароль. Он осторожно погладил ближайшие антенны и шагнул под темный свод. Страшные челюсти подрагивали в готовности. Нат царапнул локоть и похолодел: конец! Но запах держался стойко, никто его не тронул, и мирмеколог благополучно проскользнул в муравейник. Признали!
Теперь он — полноправный член муравьиной семьи, может идти, куда вздумается, и делать, что захочется. Правда, ему уже и сейчас не очень хочется оставаться в этом аду, среди лязгающих челюстей, металлических панцирей и крючковатых лап.
Он постоял немного, пока глаза привыкли к темноте. Впереди — туннель, из потолка и стен торчат обломки камней и сломанных деревьев, пол достаточно ровный, местами отполирован миллионами ног. Запах несколько иной, похоже, что где-то поблизости находятся грибные плантации. Скорее всего, несколькими этажами ниже.
Он осторожно стал продвигаться вперед. Через несколько метров туннель раздвоился на два совершенно одинаковых хода. Оба вели в глубь муравейника, откуда доносился приглушенный шорох множества ног.
Нат несколько мгновений колебался. Мирмеколог заметил, что в правом ответвлении поворотов несколько больше, чем в магистральном туннеле. Под ногами шелестели сухие листья. Этот ход тоже постоянно двоился и троился, так что прошло совсем немного времени, и он заблудился самым постыдным образом. Какой ход ведет внутрь, какой выводит? Единственное, в чем еще можно было ориентироваться, — это старая добрая гравитация. Верх-низ — достаточно просто, а вот слух отказывал в мире, где шорох трущихся панцирей и лап раздавался со всех сторон.
Он выбрал ход, ведущий вниз. В подземельях расположены все склады, плантации, камеры куколок и личинок, покои царицы. В складах заготовлен впрок корм. Всякая добыча. Даже если ее еще не удалось вышелушить из панцирей.