— Парусник стоял в углу на пьедестале, примерно вот здесь. А в том углу — конная группа… Просто как в музее.
— А всадник с поднятой вверх шашкой, не помните, стоял на шкафу?
— Всадник? Нет. Я же сказал, что на шкафу стоял снаряд. А всадник стоял на письменном столе.
— Спасибо, товарищ Стабулниек. Эта деталь для нас важна.
Гулбис видел, что Стабулниек уже пришел в себя. Можно было повернуть разговор на другую тему.
— Так о чем вы беседовали с Ковровым? — спросил Гулбис непринужденно.
Стабулниек набил табаком свою коротенькую красную трубочку и начал свой рассказ. Гулбис и Раскатов слушали внимательно, изредка задавая наводящие вопросы и уточняя детали.
— Я даже не знаю, как вас благодарить, Петр Янович, — сказал Гулбис. — Ваше сообщение очень облегчит нашу работу в этом направлении, работу, которую мы ведем давно.
— А мне, товарищ Гулбис, кое-что не совсем понятно. Разрешите задать вопрос, — Стабулниек смущенно улыбнулся.
— Спрашивайте.
— Вы придаете такое большое значение моему рассказу о расположении вещей в кабинете Коврова, что я невольно подумал… Ну, в общем, скажите мне откровенно: вы сомневаетесь, что с Ковровым произошел несчастный случай?
— Как вам сказать… — уклонился Гулбис от прямого ответа.
Стабулниек задумался.
— В квартире, как мне показалось, никого не было, кроме нас двоих… Никто подслушать не мог. Но стоило мне уйти, как Коврова убивают, — вслух размышлял Стабулниек. — А кто сообщил о смерти Коврова? Художник?
— Какой художник?
— Да, я совсем забыл. Когда я уходил, Ковров сказал: “Какое совпадение! Как раз сегодня я должен встретиться с одним художником, который в молодости хорошо знал Саулитса”.
— Так и сказал?
— Если мне не изменяет память, это дословно.
— Убийство обнаружили мы. Оно произошло вчера. Во второй половине дня.
— Послушайте! Может, этот самый художник…
— Вот что, товарищ Стабулниек, — перебил его Гулбис, — вы срочно поедете на Кавказ в санаторий.
— Помилуйте! На носу экзамены. Кто же мне даст отпуск, не говоря уже о путевке?
— Это я беру на себя, вам необходимо на время уехать из Риги. Но куда, — никто не должен знать, даже близкие.
— Разве мне грозит опасность?
— Но ведь вы тоже не верите в несчастный случай? Зачем искушать судьбу? Вы окажетесь в безопасном месте.
— Да, да. Вы правы. Может быть, так будет лучше, — согласился Стабулниек.