— Об этом нам лучше потолковать с глазу на глаз. Можешь идти, Боксер!
— А наказание как же?
— Оно остается в силе. Второго зеленого фломастера в группе нет.
Рыжая Борода вмешался еще раз:
— Не могу представить, чтобы это сделал Йоген. Он бы не написал «полдень» с дефисом и через «и».
— Я сказал, ты можешь идти, Боксер!
Йоген пошел в спальню, где никого, кроме Свена, не было. Свен сразу усадил его на край кровати и зашептал, с опаской поглядывая на дверь:
— Йоген, сдается мне, я знаю, кто это сделал. Пудель сказал, что Терьер брал из твоего шкафа футляр с фломастерами. Я посмотрел: там его и вправду нет.
— Где ж этот гад?
— Пошел со всеми к ограде. Пудель и тебя хотел одной угостить.
— Ну, я ему устрою! Будет помнить! Но сначала пойду к Шмелю.
Свен с трудом удержал Йогена за рукав и горячо зашептал:
— Не советую тебе, Йоген. Мы в группе чего только не вытворяем — пусть. Но продавать кого-то Шмелю — на это никто не пойдет. Если ты это сделаешь, тебя за человека считать не будут.
— Думаешь, я должен неделю корячиться в подвале, не выходить в город, не получать карманных денег — и все из-за Терьера?
— Невезуха. — Свен криво улыбнулся. — Но я голову даю на отсечение, что завтра утром Терьер сам к тебе подкатится. И деньги свои отдаст, и вкалывать за тебя предложит. Свободный день, конечно, накрылся. Но и Терьер никуда не пойдет, посмотришь. И я, между прочим, тоже, раз тебе нельзя.
Йогена все это не переубедило, но спорить он не стал, так как появились ребята. Они проходили мимо кабинета воспитателя, вытягивая шею и прислушиваясь к доносившимся оттуда громким голосам, после чего, успокоенные, направлялись в спальню.
Йоген схватил проходившего мимо Терьера за рубашку.
— Мои фломастеры еще у тебя? Говори!
— У меня? Твои фломастеры? Спятил, что ли? На фига они мне?
— Подержи-ка его, — сказал Пудель. Он подскочил к шкафчику Терьера, опытными движениями прошелся по всем вещам и с победным видом выудил откуда-то пластиковый футляр с фломастерами. — Держи свое добро, — он кинул Йогену футляр. — Сам, поди, знаешь, Терьер, что тебя теперь ожидает.
Когда после душа Йоген взялся за уборку, к нему пристроился Терьер и молча стал помогать. Вид у него был очень смущенный; и после того, как все было закончено, он робко сказал:
— Слышь, Боксер, может, поговоришь с ними? Я эти штуки и не думал воровать. Честно! Почиркал малость, а потом забыл… С кем не бывает.
— И на двери в уборной тоже ты почиркал, и ни слова не сказал, когда Шмель меня за это взгрел.
— Не мог я, Боксер. Никак не мог. Эх, если б ты знал, чего только в моем деле не написано! Мне тогда вообще гроб с музыкой — характеристики для освобождения в жизни не получить. А ты тут новенький, и для тебя это совсем не смертельно. Так скоро они тебя все равно не выпустят. Успеешь еще получить вагон хороших характеристик. А я здесь уже. четыре года. И если, наконец, теперь отсюда не выйду, меня переведут учеником в спецучилище…