Сразу после завтрака явился господин Катц.
— Йоген, я все обдумал, лучше тебе одному не ездить.
Йоген просиял:
— Можно остаться?
— Ты меня не так понял, — спокойно возразил господин Катц, — я сказал: не ездить одному. Мы выделим в провожатые практиканта, который доставит тебя до места. Вполне допускаю, что ты по рассеянности можешь сесть не на тот номер, а я, видишь ли, хотел бы избежать всяких осложнений.
Тюремщики!
В пятницу надо было отправляться, и Йоген уже на завтрак пришел в новом костюме. Все ему не нравилось. Он выпил лишь стакан молока. Остальные завидовали: домой едет! Вот бы и ехали сами вместо него. Он бы не возражал. «Налетай! Кто хочет на свадьбу моей мамы? Я не против. Передайте от меня большой привет». Может, она и вовсе не заметит, что явился кто-то другой! Ну, это уже глупость.
С ним должен был ехать практикант из приемной господина Катца. Молодой и спортивный. Удирать от такого на вокзале гиблое дело.
«Да не поеду я на эту свадьбу! Как вообще можно меня заставить? Не желаю! И никто меня не заставит!»
И вдруг Йогена осенило — он понял, что нужно сделать, чтобы сорвать поездку. Он расстегнул под столом пуговицу на левом рукаве рубашки, закатал его вместе с рукавом пиджака почти до локтя, схватил правой рукой вилку и, не раздумывая, чтобы хватило духу, воткнул изо всех сил четыре зубца в незащищенную часть левой руки. Вскрикнул от боли, увидел, как брызнула кровь, упал головой на стол, опрокинув стакан, и уже не мог видеть, какой поднялся вокруг него переполох.
— Что это ты снова учудил, мальчик мой! — услышал Йоген, все еще не открывая глаз, а лишь судорожно пытаясь установить, где он сейчас.
Он лежал в кровати, это точно. Кто-то его раздел. А левая рука была тяжелая, очень тяжелая и опухшая. Бесформенно опухшая. Чьи-то пальцы погладили его тихонько, самыми кончиками, потеребили прилипший ко лбу вихор.
— Бедный малыш!
Он с трудом разлепил глаза, увидел над собой лицо. Сестра Мария.
— Я должен к ней ехать? — спросил он шепотом и весь превратился в слух, ожидая ответа. А его все не было. Но сестра покачала головой — это он успел заметить.
— Как хорошо, — сказал он и опять погрузился в сон или же потерял сознание. Позже он этого в точности не мог вспомнить.
Но когда он снова очнулся, у изголовья сидел господин Катц.
— Твоя мама шлет тебе привет, Йоген, — сказал он. — Я позвонил и передал ей, что ты приехать не сможешь.
— Вы ей рассказали… то есть она знает, что я сделал?
— Нет. Ты слегка поранился, должен несколько дней вылежаться и сегодня приехать не можешь. Ничего больше я ей не сказал.