Думала-думала старушка и решила послать за дочерью Кутафьей: "Она помоложе, может, что и придумает, а я уже старуха, и взять с меня нечего…"
Недели через три приехала и Кутафья, да еще вместе со своим мужем, королем Косарем. Всё царство обрадовалось, а во дворце поднялся такой пир, что царица Луковна совсем позабыла о Босоножке, то есть не совсем забыла, а всё откладывала разговор с Кутафьей.
"Пусть молодые-то повеселятся да порадуются, — думала царица Луковна. Покажи им этакую чучелу, так все гости, пожалуй, разбегутся…"
И гости веселились напропалую, а всех больше царь Пантелей — пляшет старик, только борода трясется. Король Косарь отдал ему всё царство назад, и царь Пантелей радовался, точно вчера родился. Он всех обнимал и лез целоваться так, что царь Горох даже немного рассердился:
— Что ты лижешь, Пантелей, точно теленок!
— Голубчик, царь Горохушко, не сердись!.. — повторял царь Пантелей" обнимая старого друга. — Ах, какой ты… Теперь я опять никого не боюсь и хоть сейчас опять готов воевать.
— Ну, это дело ты брось… Прежде я тоже любил повоевать, а теперь ни-ни!.. И так проживем…
Чтобы как-нибудь гости не увидали Босоножки, царица Луковна заперла ее в своей комнате на ключ, и бедная девушка могла любоваться только в окно, как веселились другие. Гостей наехало со всех сторон видимо-невидимо, и было что посмотреть. Когда надоедало веселиться в горницах, все гости выходили в сад, где играла веселая музыка, а по вечерам горели разноцветные огни. Царь Горох похаживал среди гостей, разглаживал свою бороду и весело приговаривал:
— Не скучно ли кому? Не обидел ли я кого? Хватает ли всем вина и еды? Кто умеет веселиться, тот добрый человек…
Босоножка видела из окна, как царь Пантелей с радости подбирал полы своего кафтана и пускался вприсядку. Он так размахивал длинными руками, что походил на мельницу или на летучую мышь. Не утерпела и царица Луковна — тряхнула стариной. Подбоченясь, взмахнула шелковым платочком и поплыла павой, отбивая серебряными каблучками.
— Эх-эх-эх!.. — приговаривала она, помахивая платочком.
— Ай да старуха! — хвалил царь Горох. — Когда я был молодой, так вот как умел плясать, а теперь брюхо не позволяет…
Босоножка смотрела на чужое веселье и плакала: очень уж ей было обидно чужое веселье.
Сидя у своего окошечка, Босоножка много раз видела сестру, красавицу Кутафью, которая еще более похорошела, как вышла замуж. Раз Кутафья гуляла одна, и Босоножка ей крикнула:
— Сестрица Кутафья, подойдите сюда!
В первый раз Кутафья сделала вид, что не слыхала, во второй раз — она взглянула на Босоножку и притворилась, что не узнала ее.