— Добрый день. Могу я видеть господина Чэна? Патрик слегка наклонил голову и улыбнулся, ни минуты не сомневаясь, что производит неотразимое впечатление на секретаршу.
Он знал, что инспектору «Си-Ай-Ю» никогда не бросят в ответ дежурное «шеф занят» или еще что-то в этом роде. Но Ло, как, впрочем, и каждый уважающий себя мужчина, не был лишен тщеславия, и его интересовало, какое впечатление он производит своей внешностью на окружающих и особенно на молоденьких секретарш. Другими словами, Патрику хотелось знать, может ли он рассчитывать на благосклонность этих очаровательных и вместе с тем чрезвычайно строгих созданий до того, как представится и сообщит о цели своего визита. В подавляющем большинстве случаев оказывалось, что может. И сейчас Патрик в очередной раз имел удовольствие убедиться в этом.
— Господин Чэн принимает только по предварительной договоренности. Но я попробую спросить у него. Как о вас доложить?
— Попробуйте, — подбодрил секретаршу Патрик и протянул ей свою визитную карточку. — Инспектор Ло из «Криминал интеллидженс юнит».
Девушка никак не реагировала на его слова. Как будто агенты секретной службы появлялись здесь каждый день. Взяла визитную карточку и упорхнула за дверь с надписью «Генеральный директор».
«Счастливая, — позавидовал инспектор, — ей неизвестно, что такое „Си-Ай-Ю“, и уж тем более, что существуют тайные общества. Слышала, естественно, что иногда людей грабят и даже убивают, а хорошеньких дурочек крадут, чтобы продать в публичный дом. Но считает, что с ней такого случиться, конечно же, не может».
Он подошел к окну. Шестнадцатью этажами ниже торопились друг другу навстречу похожие на кукол люди, сновали, словно маленькие быстроногие жучки, машины, медленно проползали червяки-автобусы. Шум сквозь плотно закрытые окна не доносился, и все происходило, как в немом кино. Ло отрешенно смотрел на улицу и думал о своем.
С арестом Белого Бумажного Веера все снова встало на мертвую точку. Он и его люди упорно отрицали свою принадлежность к «Анг Сун Тонг». Никаких улик против них не было, а разговор в подземелье доказательством служить не мог. Белый Бумажный Веер делал большие глаза и говорил, что у инспектора болезненное воображение.