Однажды Зуся такими словами молился Богу: «Господи, я люблю Тебя очень сильно, но я недостаточно страшусь Тебя! Господи, я люблю Тебя очень сильно, но я недостаточно страшусь Тебя! Позволь мне стоять пред Тобой в страхе, подобно Твоим ангелам, которые трепещут от Твоего грозного Имени». Бог услышал его молитву, и Имя Его вошло в тайники сердца Зуси, как это свойственно одним лишь ангелам. Но после этого Зуся, словно маленькая собачонка, сразу забился под кровать и затрясся там от страха. Еле выговаривая слова, он произнес: «Господи, позволь мне снова возлюбить Тебя, как любил Тебя Зуся!» И Бог снова услышал его.
Однажды равви Зуся размышлял над словами Талмуда о гостеприимстве. Вот они: «Те, кто принадлежат Израилю, святы они. Многие хотят, но не имеют. Многие имеют, но не хотят». Зуся не мог понять, почему здесь оба, и гостеприимный и скупой, названы святыми. А поскольку он не мог понять этого, то заплакал. И тогда ему открылся смысл этих слов.
Каждому известно, что при любом благодеянии возникает ангел. Но ангелы, так же как и мы, имеют душу и тело, только их тело состоит из огня и эфира. Тот, кто хочет, но не имеет, может создать только душу ангела. Тот, кто имеет, но не хочет, приглашает гостя только потому, что ему стыдно не делать этого, – такой человек может создать только тело ангела. Но мы знаем, что в Израиле каждый ручается за каждого. Поэтому они действуют сообща, словно они – одно существо. Таким способом душа и тело творимого ангела соединяются вместе. Скупой, конечно, остается таким же грешником, каким был. Но когда сотворенная душа ангела обретает тело, в которое может облачиться, то на весь Израиль нисходит святость.
Равви Зуся так толковал слова «Изречений отцов» («Пиркей–Авот») «преступающий закон сам себе становится обвинителем»: «Каждый грех рождает обвиняющего ангела. Но я никогда не видел, чтобы из греха благочестивого сына Израиля рождался законченный ангел. Иногда у него нет головы, иногда его тело сильно покалечено. Ибо когда сын Израиля верит в Бога, верит в Него даже тогда, когда грешит, тело его посыпается пеплом и он не может грешить со всей своей волей, и поэтому ангел никогда не получается законченным».
Спросил равви Зусю некий хасид: «Об Аврааме, принимавшем трех ангелов, сказано: «И взял масла и молока и теленка приготовленного, и поставил перед ними; а сам стоял подле них под деревом. И они ели»*[228]. Разве не странно, что человек стоял «подле» ангелов?»
Равви Зуся растолковал: «Когда человек ест в состоянии освящения, то он спасает божественные искры, заключенные в пище. Однако ангелы не способны исполнять такую службу, покуда им не скажет человек. Вот почему об Аврааме сказано, что он «стоял подле них». Он дал возможность освящению трапезы снизойти на ангелов».