– Но мы не закрываем глаза на некоторые вещи только из-за того, что нам отдали приказ.
– Нет, именно так мы и поступаем все время. Всегда.
– Ну, значит, так поступать не следует.
– Кто сделал вас начальником штаба?
– Это нечестно по отношению к Карбону и миссис Крамер, – сказала она. – Они невинные жертвы.
Я немного помолчал.
– А почему вы начали с миссис Крамер? Вы считаете ее более важной, чем Карбон?
Саммер тряхнула головой.
– Я не начинала с миссис Крамер. Она была второй на очереди. Начала-то я как раз с Карбона. Изучила списки в журнале прихода и ухода персонала с базы и отметила, кто находился на базе, а кто отсутствовал.
– Вы передали мне эти бумаги.
– Но сначала я их скопировала.
– Вы идиотка, – сказал я.
– Почему? Потому что не испугалась?
– Сколько вам лет?
– Двадцать пять.
– Значит, в будущем году вам исполнится двадцать шесть. Вы станете двадцатишестилетней черной женщиной, уволенной из армии с лишением прав и привилегий. Другой карьеры вы себе не намечали. Между тем на рынке гражданской рабочей силы будет полно людей, уволенных из армии в связи с сокращением вооруженных сил, и вам придется конкурировать с теми, у кого на груди полно медалей, а карманы набиты рекомендациями. И что вы станете делать? Голодать? Пойдете работать стриптизершей?
Она не ответила.
– Вот почему вы должны предоставить мне заниматься этим делом, – закончил я.
– Вы ничего не намерены делать.
– Я рад, что вы так думаете. Это как раз и входит в мои планы.
– Что?
– Я намерен бросить вызов Уилларду, – заявил я. – В результате останется либо он, либо я.
Она ничего не сказала.
– Я работаю на армию, – сказал я. – А не на Уилларда. Я верю в армию. А в Уилларда – нет. И я не позволю ему все превратить в мусор.
Она промолчала.
– Я сказал, что ему не нужен такой враг, как я. Однако он не пожелал меня слушать.
– Большой шаг, – заметила Саммер.
– Вы сделали такой же, – сказал я.
– Почему вы решили меня исключить?
– Потому что если я проиграю, то не хочу никого тащить за собой на дно.
– Вы меня защищаете.
Я кивнул.
– Ну так не надо, – отрезала она. – Я способна сама о себе позаботиться.
Я промолчал.
– Сколько вам лет? – спросила она в свою очередь.
– Двадцать девять.
– Значит, в будущем году вам будет тридцать. Вы станете тридцатилетним белым мужчиной, уволенным из армии с лишением прав и привилегий. Другой карьеры вы себе не намечали. И если я достаточно молода, чтобы начать все сначала, у вас такой возможности нет. Вы всю жизнь провели в армии, у вас нет навыков гражданской жизни, вы никогда не жили среди гражданских лиц, вы ничего не умеете. Так что это вы оказались в тяжелом положении, а не я.