Последний довод оказался самым убедительным. Подруга спорить не стала, но смерила меня снисходительным взглядом, мол, чем бы великовозрастная детина не тешилась…
Съемки прошли относительно успешно. Пользуясь безнаказанностью, Наташка изощрялась, как могла. Кришнаит тихо похрапывал, а у меня занемели руки, а следом заныла спина. Не очень удобно в согбенном состоянии держать на вытянутых руках ширму из одеяла, изолируя физиономию клиента от процесса художественной съемки. С каждой новой секундой одеяло все больше превращалось в кусок Великой Китайской стены, вместе с которой, казалось, я вот-вот рухну на кришнаита. Невольно принялась распрямляться. Не испугал даже шевелящийся на животе кришнаита монстр. Нормальный результат дыхания. В отличие от моего – ненормального. Подруга с трудом подвела меня к кровати и там насильно выпрямила, затем, разжав кулаки, отняла одеяло…
А через несколько минут я лежала в кровати на плоской подушке и, не веруя в то, что удастся заснуть, эгоистично рассуждала о расточительности Натальи. Могла бы оставить пару капель из последней ампулы для себя, то есть для нас.
Громкий стук в один из соседних номеров, сопровождаемый не менее громким женским криком, заставил сорваться с оплаченных койко-мест не только нас с Наташкой, бодрствующих, но и спящего кришнаита, спросонья кинувшегося к окну. Если бы не моя подушка, ловко сбившая Сергея Юрьевича с намеченного маршрута, неизвестно, в каком состоянии он долетел бы до земли. Лишившись ее, я уже не жалела о расточительности подруги. После снотворного у нее такой сноровки не было бы.
Влетев в стоявший на тумбочке телевизор, кришнаит взвыл и немного проснулся, но сочувствия у нас не вызвал. Мы увлеченно слушали монолог работницы гостиницы, требующей от постояльцев какого-то номера немедленно открыть дверь и вытащить своего приятеля из душевой. Вместе с девками. Целый час визжат. Причем полчаса на халяву – оплачена только первая половина времени помывки.
Постоялец отозвался не сразу. Только после угрозы вызвать милицию. Во втором часу ночи конфликт был разрешен. Умытый нарушитель спокойствия остался ночевать на топчане в душе с оплатой согласно тарифу – пятьдесят рублей за полчаса. С предоплатой, внесенной приятелем. Ее внести было легче, чем друга на третий этаж. Успокоенный кришнаит окончания разборки не дождался – уснул. А в семь утра, когда я после ночных раздумий только-только вздремнула, опять началось сумасшествие. На сей раз, стучали во все номера подряд. В том числе, и наш. «Завтракать!!! Завтрак с семи до восьми!»