Наташка всерьез считала Тоника главной опасностью на дороге, выходящей далеко за пределы понятия «баба за рулем». Создавалось впечатление, что за одним рулем не одна «баба», а по крайней мере десяток и все они одновременно катят в разном направлении.
Шезлонг вместе с приложением привели Тоника в дикий восторг именно расцветкой. Она радостно пристроила подарки в предбанник бытовки. Вместо завтрака быстро протащила нас по своим восемнадцати соткам, местами огороженным подобием забора на покосившихся столбах. К озеру не пустила, заявив, что любоваться на него «налетом» нельзя. А вот в лес вывела. Можно сказать, наскоком. Причем не через естественный проем повалившейся части забора, а через чудом сохранившуюся калитку, расположенную в трех метрах от забороповала. Под ближайшими березами и елями мы сорвали десяток крепеньких белых грибов, в порыве неуемной жадности попытались рвануть за ними дальше, но Тоник не пустила – всему свое время. А время было к очень позднему завтраку. К раннему сама себе кухарка Джин-Тоник опоздала. Скорее всего, проспала, а в результате оголодала. Только этим можно было объяснить желание хозяйки угодий не покидать надолго свой участок, который она, не обращая внимания на грибы, постоянно контролировала внимательным взглядом.
В ходе этого самого очень позднего завтрака и выяснилось, что деревня Демьяновка обитаема условно. Когда-то давно овдовевшая тетка обменяла свою заполненную горем одиночества отдельную квартиру на комнату в коммуналке, а на оставшиеся деньги приобрела в Демьяновке старый дом с участком земли. Но наведывалась туда редко. Вообще-то она рассчитывала проживать на природе со старшей сестрой с весны до осени, но сестра не решалась оставить без присмотра на столь длительное время великовозрастного несмышленыша – Тоника. Одной Татьяне Семеновне отдыхать от городского шума не хотелось.
Три дома в Демьяновке потихоньку разваливались, печалясь об отсутствии постоянно проживающих в них хозяев, семь считались более-менее обитаемыми, собственники наезжали в них время от времени, еще в трех шли ремонтные работы, ход которых контролировался наследниками только по выходным и праздничным дням. Тишина в деревне наводила на мысль, что сами ремонтные работы осуществлялись исключительно в период наезда контролеров.
– Да… Жаль Потапова, – вздохнула Наташка, с сожалением взирая на красивый дом, резко контрастирующий с другими. – Наверное, не в тех масштабах воровал, вот и попался. Надо было миллиарды хапать. Теперь и коттедж конфискуют…
– Не конфискуют, – с шумом отхлебнув из чашки остывший чай, заметила Тоник. – Дом оформлен на его дочь. Она сейчас на Бали. Оставила ключи от особняка и просила за ним присмотреть. Только непонятно, зачем для присмотра ключи нужны, дом внутри совершенно пустой. Еще один домишко собирается восстанавливать Мотолола. Вообще-то она Лолита. Моя хорошая знакомая. Можно сказать, родственница. Лет двадцать общаемся. Я в юности ее родителям не раз врала, что она остается ночевать у нас с мамой. Лолка просила, когда на свидания в ночную смену бегала. Кстати, это я ее уговорила заняться участком родителей, в будни одной здесь как-то страшновато. От деревни лишь название осталось. Лолка – сумасшедшая баба! Сорок два года, а гоняет на мотоцикле, как подросток. Другого транспорта не признает. Что-то не заходит… А обещала быть здесь с приятельницей. – Тоник нахмурилась, немного помедлила и продолжила: – У нее запланирована встреча с рабочими. Не приехать она не могла. Где-то шляются. Может, за грибами пошли. Я попыталась соединиться с ней по мобильнику, но не дозвонилась. Приедут рабочие, так и уедут ни с чем. Имею в виду деньги за работу и новые указания. Между прочим, дом по моему проекту будет построен. Как и тот коттедж, который вам понравился.