Деньги вообще являются самым 100%-ным товаром, поскольку деньги, особенно бумажные, и используются только как товар, как продукт для постоянного обмена. Деньги не покупаются, как другие товары, для потребления их на фабрике или кухне, т. е. ВНЕ рынка. Деньги есть и остаются ТОЛЬКО товаром, чья полезность целиком лежит в сфере услуг по обмену. Все другие товары покупаются потребителями для потребления (кроме, разумеется, торговцев, для которых и товары, и деньги являются товарами). Человек производит продукт для продажи, но покупает продукты другие для потребления, т. е. товары; он продаёт продукты, а покупает товары. И только деньги остаются неизменными на рынке, они служат только для обмена. Поэтому деньги – а уж бумажные в особенности – это вообще единственно полезный продукт.
Протагонисты металлического стандарта привыкли думать о металлических деньгах просто: как о сырье для ювелиров. Марка, говорит биметаллист Арендт, является 1392-ой частью фунта золота, поэтому приверженцы одного металла в качестве денег естественно ничего против этого не могут возразить, Арендт этими словами выбивает из-под них "все стулья".
Чемпионы в производстве и циркуляции бумажных денег, те государства, которые начали выпускать их, и тем уничтожили лживость утверждений металлистов и биметаллистов, все как один почему-то тоже избегают обсуждений этого вопроса. Вполне очевидно, что они не признали с достаточной чёткостью понимания следующий факт: деньги, безотносительно материала из которого они сделаны, есть полезный, бесценный объект: и поэтому, печатая разные надписи на бумажных деньгах, эмитенты чувствуют себя обязанными пообещать что-то их будущим обладателям, что-то такое, что не касается напрямую функций денег, а касается понятных вещей, типа золота, процента, зерна, работы, земли и т. д. Простой обмен продуктами, который просто делается с помощью денег, почему-то не кажется им достаточным основанием сам по себе, им зачем-то надо ещё в чём-то убеждать рынок бумажных денег.
Единственное исключение, которое я знаю, есть надпись на бумажных деньгах, выпущенных в 1869 г. в провинции Буэнос-Айрес. Вот на тех деньгах, в первый раз, сама бумага признана деньгами, а её держателю ничего не обещается взамен неё. Надпись выглядит вот так:
Провинция Буэнос-Айрес
признаёт эту бумагу как
один песо
национальных денег Аргентины.
Я так никогда и не узнал, была ли эта надпись написана по внутреннему озарению, либо от смущения, но все аргентинские деньги, бумажные, несут на себе уже другую надпись, они обещают столько-то песо в монетах, если принести бумажку в национальный банк. В общем, всё тот же нонсенс. Поскольку песо в бумажке есть песо в монете. Одно и то же. Банк говорит, ты можешь обменять бумажку на металл, но у тебя как был один песо, так и останется.