Шарп откатился от нее, встал и отступил к окну. Он задыхался. Его левое запястье болело от удара по пистолету. Лунный свет струился мимо него, серебрил пороховой дыма и блестел на постели, которая представляла из себя всего лишь набитый соломой матрац, кое-как застеленный волчьими шкурами. Хуанита приподнялась, глядя на него в упор, затем, казалось, поняла, что он готов принять ее вызов. Она тяжело вздохнула и откинулась на меха.
Дэн Хагман услышал выстрел из пистолета из внутреннего двора и прибежал, грохоча сапогами по лестнице, в спальню с заряженной винтовкой. Он перевел взгляд с женщины, распростертой на кровати, на Шарпа.
— Вы в порядке, сэр?
— Небольшое разногласие, Дэн. Никто не пострадал.
Хагман снова посмотрел на Хуаниту.
— На редкость вспыльчивая дамочка, сэр, — сказал он восхищенно. — Может, ее следует отшлепать.
— Я позабочусь о ней, Дэн. Ты забрал те корзины с мула? Давай посмотрим, что эта вспыльчивая дамочка везла, а?
Хагман вернулся вниз. Шарп массировал запястье и осматривал комнату. Это было большое, с высоким потолком помещение, обшитое темным деревом, с массивными потолочными балками, камином и тяжелым гладильным прессом в углу. Это была, очевидно, спальня обеспеченного человека, и командир, расквартировывая своих людей в маленькой деревне, естественно, оставил ее для себя.
— Это — большая кровать, миледи, слишком большая для одного человека, — сказал Шарп. — Это ведь волчьи шкуры?
Хуанита ничего не сказала.
Шарп вздохнул.
— Вы и Луп, а? Я ведь прав?
Она смотрела на него темными обиженными глазами, но все еще отказывалась говорить.
— И все эти дни, когда вы охотились одна, — сказал Шарп, — вы приезжали сюда, чтобы увидеть Лупа.
Она по-прежнему хранила молчание. Лунный свет оставлял половину ее лица в тени.
— И вы открыли ворота Сан Исирдо для Лупа, не так ли? — продолжал Шарп. — Именно поэтому он не нападал на башню. Он хотел быть уверен, что вам не причинят никакого вреда. Это хорошая черта в человеке, не так ли? Забота о своей женщине. Уверяю вас, ему не могла понравиться мысль о вас и лорде Кили. Или Луп не ревнив?
— Кили был обычно слишком пьян, — сказала она низким голосом.
— Нашли свой язык, не так ли? Так что теперь вы можете сказать мне, что вы делали здесь.
— Пойдите к черту, капитан.
Стук ботинок на улице заставил Шарп повернуться к окну, и он увидел, что солдаты Real Compania Irlandesa показались на улице.
— Донахью! — крикнул. — В кухню, сюда! — Он вернулся к кровати. — У нас теперь есть компания, миледи, так что вставайте и постарайтесь быть дружелюбной. — Он ждал, что она встанет, и покачал головой, видя, что она упрямо отказывается Двигаться.