Та повернула голову в сторону важного господина и посмотрела растерянно. Хозяин тоже улыбнулся, перевел ей слова мастера, застыл в торжественной позе, что должно было подчеркнуть важность момента.
Хозяйка схватила со стола какой-то журнал с английским названием, перелистала его и, найдя нужную страницу, ткнула Пояркову.
— О!
Он увидел фотографию женской ноги в модной туфельке. Это был очень сложный фасон. Браться за подобный заказ не хотелось. Да и где взять товар? Харбин — не Лондон и не Париж. Однако начинать с отказа нельзя. Поярков принялся внимательно изучать фотографию.
Хозяин через плечо гостя глянул на страницу и покачал отрицательно головой:
— Это потом. Сначала японские. Вы можете шить японскую обувь?
— Да.
— А это — потом…
Огорчение на лице хозяйки было великим и, главное, непритворным. Она прикусила губу и с тоской посмотрела на мастера. Ей хотелось услышать от него что-то способное переубедить мужа. Поярков охотно откликнулся на призыв:
— Модель прекрасная! У госпожи изумительный вкус… И если вы разрешите, — он обратился к хозяину, — я позже попытаюсь сшить такие туфли. Позже…
Он остановился, чтобы дать возможность хозяину перевести сказанное.
Хозяин замешкался. Ему не особенно хотелось поощрять желание супруги и дочерей быть похожими на европеек. Он прежде взвесил все, нашел, что комплимент сам по себе не опасен в этом смысле, напротив, как бы возвышает японку, способную проявить тонкий вкус, и перевел слова мастера. Женщина зарделась, польщенная, и тут же согласилась с рекомендацией мужа: пусть прежде сошьют японскую обувь. Ей и дочерям.
Все складывалось как нельзя лучше. Мастер вел себя умно, даже очень умно, и это было отмечено хозяином. С таким сапожником можно поладить. В конце концов, дело не в сапогах и не в туфлях.
Поярков снял мерки с ног жены, дочерей и попросил сесть в кресло хозяина:
— Вам тоже японские?
Понадобилось время, чтобы тот ответил утвердительно. Видимо, в простом «да» таилось противоречие. Хозяин хотел иметь сапоги, обыкновенные, а может, и не совсем обыкновенные офицерские сапоги, какие носят командиры почти всех армий. Японские ли они? Почему бы им и не быть японскими, если их носит японский офицер.
— Японские, — сказал твердо хозяин и подставил ногу Пояркову.
Когда Поярков обхватил ее ленточкой сантиметра, последовал вопрос хозяина:
— Вы, кажется, шили сапоги Чжан Цзолину?
Поярков вздрогнул, Он не пропагандировал последнее время свою связь с маньчжурским диктатором, убитым японцами.
— Я шил всем господам, — обобщил Поярков.
— Да, о вас хорошо отзываются влиятельные люди Харбина, — кивнул одобрительно хозяин.