Сейфы надежно хранили тайну. Посторонние к ней не прикасались, посвященные молчали, связанные клятвой. Круг посвященных постепенно сужался: кого-то уносило безжалостное время, кто-то падал на дорогах войны, кого-то убирали… Последнее было непонятным. Непонятным опять-таки для непосвященных. Посвященные знали, почему это делается. Генерал-лейтенант Янагита, например, знал. И, убирая Маратова, руководствовался определенной целью. Не знал Доихара. Удивительнее всего, что не знал именно он, планировавший и осуществивший операцию.
— Национальная черта… — повторил Язев почему-то раздумчиво и несколько иронически. — Однако для операции «Большой Корреспондент» вы прибегли к услугам иностранцев, в частности к Веспе и Сунгарийцу. Последний, как я понял, был русским эмигрантом из амурских казаков.
— Выбор диктовался условиями, — не снижая торжественности и нисколько не ставя под сомнение сказанное прежде о японской разведке, пояснил Доихара. — Работать Сунгарийцу приходилось на советской территории. Этими соображениями руководствовался и Веспа. Белую эмиграцию он знал отлично.
— Но ведь прежде ваша секретная служба имела резидентов на левом берегу из числа японцев. Помните Абэ Чута?
Доихара с явным недоверием глянул на Язева. Ему почудился подвох в словах собеседника.
— Кто такой Абэ Чута?
— В вашу бытность начальником Харбинской военной миссии он выполнял обязанности вице-консула Маньчжоу-го в Благовещенске. Правда, под вымышленной фамилией.
— Он был вице-консулом? — уточнил Доихара.
— Он был японским резидентом.
— И советская контрразведка это знала?
— Узнала… Мы напали на след агентуры, а агентура привела к резиденту.
Недоверие во взгляде Доихары сменилось досадой. Сообщение майора разрушало горделивое здание, воздвигнутое только что в честь японской разведки.
— Его предали агенты — русские или корейцы, — попытался отвести обвинение Лоуренс-2.
— Он выдал себя грубой работой, — дал справку Язев.
Это касалось уже самого фундамента: камни вынимались прямо из-под стен.
— Он не был разведчиком, — заслонился Доихара и тем самым заслонил секретную службу.
Язев мягко, даже чуточку извиняясь, улыбнулся:
— Абэ Чута — разведчик, прошедший специальную школу, долго готовившийся к работе в России. Он знал в совершенстве русский язык, а это нелегкое приобретение, вы должны согласиться со мной.
— Да, — вздохнул Доихара.
Ему самому пришлось потрудиться несколько лет, прежде чем стали выговариваться правильно русские слова. Лоуренс-2 специализировался как зарубежный агент с прицелом на советский Дальний Восток. Работа в Китае была лишь стажировкой будущего резидента на левобережном Амуре. Время, однако, изменило планы японской секретной службы — Доихара застрял в Маньчжурии.