Спустя год, а может и больше в том же самом «Бомонде» я разговорился с совершенно незнакомым мне человеком. Очень странным человеком. Он был совершенно лыс и гол лицом — ни единого волоса, если не считать седых, весьма пышных бровей. Но не в лысине и не! в бровях была его странность. И даже не в удивительной округлости всех черт — шарообразный лоб, яблоковидные щеки, блюдцеподобный подбородок. Он ничего не ел, только пил. Вот в чем была его странность. Пил короткими и редкими глотками, смакуя вино и поглядывая на посетителей. Увидев Катю, он сказал в пустоту, ни к кому не обращаясь:
— Дочь холуйствует, а отец проматывает деньги в карты…
Это было что-то новое и, главное, совсем невыдуманное.
Страшно похожее на правду. Я спросил:
— У нее есть отец?
Круглый человек оказался колким:
— У кого нет отца! Увы, все от какого-то происходят…
Мой вопрос прозвучал глупо, я понял это и стушевался:
— Я хотел спросить: ее отец жив?
— Да. Этого пройдоху ничто не берет. Боюсь, что уже не успею бросить горсть земли в его могилу.
«Колет, не щадя никого, — отметил я про себя. — И похоже, что колет в уязвимое место».
— Если бы даже успели, — заимствовал я у лысого насмешливый тон, — трудно, находясь в Харбине, бросить горсть земли в могилу где-то в Австралии.
— В Австралии?! Ха-ха! — скривил губы лысый. — Австралийским кенгуру явно повезло. Он в Дайрене, всего лишь в Дайрене. А до Дайреиа я как-нибудь доберусь на своих больных ногах. Ради такого случая можно пренебречь даже подагрой.
Не любил Катиного отца лысый.
— Удивительно, — признался я. — А мне говорили, что ее отец или жених, не помню уж, сбежал куда-то за океан. Продал дочь и сбежал.
— Продал, верно. Он не то что дочь, душу черту продаст, лишь бы денежки, золотишко… А вот бежать ему незачем. От кого бежать? Они с племянником тут хозяева.
Лысый интриговал меня своими неожиданными открытиями. О каких-то важных лицах, известных в Маньчжурии, говорил он.
— И не вспоминает о дочери? — выразил я недоумение и тем попытался приблизить лысого к именам этих лиц.
— У него этих дочерей! По всему Приморью… Генерал от бабьих юбок… В одних исподниках драпал от красных… С какой-то печи стащил его ординарец, а то бы так голоштанным и попал в ЧК.
— Здесь он появился с дочерью? — вернул я лысого к началу разговора.
— Привез ее кто-то из Благовещенска на радость папеньке.
— Похожа на отца?
Лысый хихикнул. Видимо, вопрос мой прозвучал как издевка.
— На генерала похожа лишь старая калоша и то, если поносить ее лет двадцать… Вы что, не видели никогда дядюшку атамана? Бог мой!