«Если бы я и впрямь был демоном, — рассуждал про себя Урук, — то точно бы не стал есть его душу. Небось душа воняет, как он сам. Похоже, этот Усмар родом из племени Крысы. Мигом бы общий язык нашли. Да и воняет от него не меньше, видать, обделался с перепугу».
Похожие мысли были и в голове Карим-Те, но тот сравнивал Усмара не только с Крысами, не имеющими ни чести, ни совести, но и с членом городского Совета вольного Ашура Его Светлостью графом Гуго. «Да, верно говорят в народе — каков жрец, таков и косец. Эти сотники и правители готовы продать могилу собственной матери».
Но вслух нганга сказал о другом: — Теперь поговорим о темнице, как правильней туда дойти? И еще один маленький вопрос: я слышал, что недавно там оказался один из наших братьев?
На секунду перед замершим в невозможной, отчаянной надежде полусотником промелькнула жизнь, и он продолжил рассказ.
Три дня назад после нашумевшей кражи книги из тайного хранилища ордена в темнице, охраняемой проверенной стражей, освободили одну из камер. Пятерых узников, сидевших в ней, просто прирезали как собак на глазах у высокого седобородого старика. Но тот и глазом не моргнул, когда его запихнули в камеру с пятью свежими трупами В тот день проверенных стражей отправили в город на помощь десятерым прибывшим в город Дарителям Покоя. Все они занимались поисками книги, но пропавший том вместе со своим загадочным похитителем как в воду канул.
А пока некроманты ловили вора да книгу искали, темницу охраняли как раз воины Усмаро-вой полусотни. После этого Усмару и некоторым из его воинов предложили подписать пожизненный ряд с орденом. Предстояло Усмару стать особо доверенным стражем в чине десятника, при этом набрать себе десяток из нынешней полусотни, а остальных воинов ждала дальняя дорога в степь вместе с караванами ордена. Усмар успел согласиться, помня о том, что доверенный воин в охране темницы получает в четыре раза больше, чем сотник обычной орденской стражи. А сотников на всю стражу трое!
«И вот теперь, когда я стал богатым человеком, является этот колдун со своим демоном или демонами и портит все, — проносились мысли в плешивой голове, а губы, повинуясь взгляду нганги, повторяли все вслух. — О Боги! Все, к чему я, Усмар Али бен-Зенноби, шел десять лет, все превращается в прах. И теперь, когда я достиг всего, чего хотел, и ухватил удачу за бороду, ко мне приходит смерть в облике этого колдуна. И нет никакой возможности вырваться от этого отродья. Смерть. О боги, я прошу об одном — дайте мне выжить. Жить, слышите меня, жить! Я жить хочу! Что говорит этот колдун? А, спрашивает, жив ли старик. Жив, жив и здоров. Всех нас еще переживет, крепкий старик, на пытке ни слова не сказал. Нет, не говорить, не говорить об этом, иначе смерть, колдун не простит…»