Однако Карлайлу рано или поздно нужно будет все рассказать. На случай, если ему понадобится создать еще одного вампира. Впрочем, такое едва ли произойдет, и пока можно врать безбоязненно.
– Подумай хорошенько и расскажи все, что помнишь, – не унимался Карлайл.
Я невольно поморщилась: все-таки ложь не мой конек, могу и лишнего ляпнуть. К тому же мне не хотелось вспоминать свои муки. В отличие от моей прошлой жизни эту стадию я запомнила во всех ужасающих подробностях.
– О, прости, Белла, – тут же извинился Карлайл. – Тебя, конечно, мучит жажда. Разговоры подождут.
Пока он этого не сказал, жажда была не такой уж мучительной. В моей голове освободилось столько места! За пылающее горло отвечала какая-то отдельная часть мозга, так что думать об этом не приходилось – ведь не думала я раньше о том, как дышать или моргать.
Однако слова Карлайла вывели жажду на первый план. Сухая боль вдруг заняла все мои мысли. Рука невольно дернулась к горлу, будто я могла потушить пламя снаружи.
Кожа на ощупь была очень странная: одновременно мягкая и твердая, как камень.
Эдвард легонько сжал мою ладонь.
– Пошли на охоту, Белла.
Я изумленно распахнула глаза, и мысли о жажде уступили место потрясению.
На охоту? С Эдвардом?! Но… как? Я ведь ничего про это не знаю.
Он прочел тревогу на моем лице и ободряюще улыбнулся.
– Все очень просто, любимая. За тебя будут работать инстинкты. Не волнуйся, я покажу. – Когда я не пошевелилась, он одарил меня еще одной широкой, чуть кривоватой улыбкой. – Ну вот, а я думал, ты всегда мечтала посмотреть, как я охочусь.
Я рассмеялась (часть моего сознания невольно прислушалась к перезвону колокольчиков), смутно припоминая давний разговор. А потом целую секунду прокручивала в голове наши первые встречи – истинное начало моей жизни, – чтобы уже никогда их не забыть. Я даже не догадывалась, как это будет трудно: словно пытаешься разглядеть что-то в мутной воде. Если думать о прошлом достаточно часто, говорила Розали, воспоминания не сотрутся. А я не хотела забывать ни одной нашей минуты с Эдвардом, хотя впереди была целая вечность. Надо будет покрепче запечатлеть эти образы в своей совершенной вампирской памяти.
– Ну, что? – спросил Эдвард и убрал руку, которую я все еще держала у горла. – Ты не должна страдать, – тихим шепотом добавил он. Раньше нипочем бы этого не услышала!
– Все хорошо! – сказала я по давней человеческой привычке. – Подожди. Сначала другое.
Столько всего нового навалилось, что я не успела задать ни одного вопроса. А ведь были вещи и поважнее жажды.
На этот раз заговорил Карлайл: