– Джейк говорит, вы собирались сделать отсюда ноги? – пробурчал папа.
– Я оставалась бы до последнего, используя малейшую возможность! Поэтому мы и тут, – тихо произнесла я.
– Он сказал, что вы еще побудете, – если только я проявлю выдержку и смогу держать язык за зубами.
– Да… Но пап, я не могу обещать, что мы вообще никогда не уедем. Это сложно…
– Меньше знаешь… – напомнил он.
– Именно.
– Вы ведь не уедете не попрощавшись? Заглянете?
– Даю честное слово. Теперь ты знаешь вполне достаточно, так что, может, обойдется. А я постараюсь не пропадать.
Он задумчиво прикусил губу, потом осторожно наклонился ко мне, раскрыв объятия. Я перехватила задремавшую Ренесми, сцепила зубы и, задержав дыхание, обняла папу свободной рукой за теплую, мягкую талию – едва касаясь.
– Да уж, Беллз, пожалуйста. Не пропадай, – пробормотал он.
– Люблю тебя, пап, – сквозь стиснутые зубы шепнула я.
Он задрожал и высвободился. Я опустила руку.
– И я тебя люблю, дочка. Что бы там вокруг нас ни творилось. – Чарли дотронулся пальцем до розовой щечки Ренесми. – Она очень на тебя похожа.
Я постаралась сохранить невозмутимое выражение лица, хотя на самом деле до невозмутимости мне было далеко.
– Скорее, на Эдварда. А кудри – как у тебя, – добавила я после секундного раздумья.
Чарли вздрогнул, потом засопел.
– Хм… Наверное. Хм. Дедушка. – Он с недоумением покачал головой. – А мне когда-нибудь дадут ее подержать?
Я заморгала от неожиданности, однако тут же собралась. Полсекунды на раздумья, беглый взгляд на Ренесми (она уже крепко спала) – и… Была не была, испытывать судьбу, так уж по полной, а удача сегодня мне улыбается.
– Держи! – Я протянула малышку Чарли. Он неумело подставил сложенные колыбелькой руки. По температуре его кожа ничем не отличалась от кожи Ренесми – такая же горячая – но, представив, как под тонким покровом бьется и пульсирует живое тепло, я снова почувствовала першение в горле. От моего прикосновения папина рука покрылась пупырышками. То ли от холода, то ли от нервов…
– Надо же… Крепенькая! – крякнул Чарли, принимая Ренесми на руки.
Разве? Я нахмурилась. Мне она казалась легче перышка. Видимо, мои ощущения уже не критерий.
– Это хорошо, – увидев мое лицо, поспешил заверить Чарли – и добавил себе под нос: – Когда вокруг такой дурдом, только крепенькой и нужно быть. – Он осторожно покачал девочку из стороны в сторону. – Красивее малышки за всю жизнь не видал. Даже считая тебя, дочка. Прости.
– Согласна.
– Красавица! – заворковал он.
По его лицу было видно, как растет и крепнет симпатия. Чарли не стал исключением – подобно всем нам он оказался бессилен перед чарами девочки. Две секунды у него на руках – и все, он покорен навеки.