— Напал? Он же собирался меня освободить. Я даже вышла из кареты.
— Вот как? — удивился лейтенант, — Но мне ничего не было известно об этом. Похоже, что ишиб испугался нас. Как его зовут? Кому он служит?
— Не знаю, — пожала плечами девушка, — Мне никто ничего не говорил, только задавали какие-то странные вопросы. Что с Вероном? Это — двоюродный брат моего первого мужа, сержант, он был вместе со мной, когда меня похитили.
— Не знаю, госпожа тага, но уверен, что господин генерал расскажет тебе все. Мы отправимся к нему немедленно!
Немного позднее король и Комен обсуждали случившиеся.
— Происшествие с Инкит хорошо окончилось. Это пока что избавляет от необходимости что-либо предпринимать.
— Твое величество, может быть, послать по следу ишибов? — Комену не нравилось завершение истории, — Может быть, возобновить расследование? Мы ведь так ничего и не узнали! Кроме подозрений у нас нет никаких доказательств. А их хотелось бы иметь.
— Что ты, Комен, — махнул рукой тот, — Мне самому нужно знать, кто был виновником, но я же обещал, дал слово, что ничего не будем расследовать, если Инкит благополучно освободят. Как может король нарушить свое слово? Это ведь все, что есть у короля.
— Все, что есть? — собеседник выглядел озадаченным.
— Вот смотри, — попытался объяснить Михаил, — При абсолютной монархии короля ничто не сдерживает. Ему никто не указ, даже прислушиваться ни к кому не нужно. Если власть крепка. По сути, ограничителем короля является лишь он сам. А именно — лишь его слово. Пока король держит слово, подданные уверены, что все в порядке, что король в своем уме и не станет, к примеру, казнить всех подряд без причин. Это что-то вроде негласного договора между монархом и поддаными. Если слово короля — закон, то люди спокойны насчет завтрашнего дня. Если же король нарушает свое слово, то у них уже нет никакой уверенности в том, что владыка сделает завтра или послезавтра. Негласный договор нарушен. Ситуация перестает быть стабильной. А это ослабляет власть, очень сильно ослабляет. Коварный и лживый монарх заведомо слаб. Поэтому мне нужно держать слово. Даже если я что-то теряю, это все равно окупится потом сторицей.
— Я понимаю, твое величество, — произнес Комен, — Но может быть проведем маленькое, негласное расследование?
— Нет. Вот если информация сама придет к нам в руки, тогда — другое дело. А так — нет.
— Хм… Твое величество долго говорил с Инкит. Она разве не сообщила никакой ценной информации?
— Нет, Комен. Место она опознать не может, глаза были завязаны, из похитителей никого не знает, имена не назывались.